Асбестовский боксёр Егор Мехонцев, который, как уже сообщала «ОГ», стал в середине сентября чемпионом мира по боксу, вернулся домой. На пресс-конференции для журналистов областного центра он рассказал о том, как шёл к своему успеху, которого до него сумели добиться только два представителя Среднего Урала — Юрий Александров в 1982 году и Константин Цзю в 1991-м.

- Егор, некоторые федеральные СМИ в своих репортажах с чемпионата мира в Милане называли вас челябинским боксёром…

— Я родился в Асбесте и живу там до сих пор. Но на клубных соревнованиях я с прошлой осени представляю челябинское «Динамо». При этом в самом Челябинске бываю крайне редко — раз или два за год. Тренируюсь либо дома, либо в Екатеринбурге — в клубе «Малахитовый гонг». Так что считаю себя свердловчанином.

— До прошлого года вы выступали в другой — более лёгкой — весовой категории…

— В тяжёлый вес я перешёл по желанию челябинцев. В моей прежней категории (до 81 кг) у них уже были боксёры.

— В новом весе вы освоились на удивление быстро…

— Честно говоря, сам не ожидал. До этого участвовал в четырёх чемпионатах России — и ни одного не выиграл. А тут — золото с первой попытки. Поехал на первенство Европы — и тоже победил.

— Перед началом чемпионата мира в Италии тренеры нашей сборной сетовали, что вам досталась очень трудная турнирная сетка…

— Трудная — это ещё мягко сказано. На самом деле просто убийственная. Мой соперник по финалу — кубинец Асмай Акоста Дуарте — до поединка со мной провёл четыре боя. А я — шесть. У него самым сильным соперником был четвёртый номер мирового рейтинга. А у меня — третий и второй. Один из которых к тому же был хозяином ринга…

— А почему получилось так? Всё- таки вы ехали в Милан не рядовым участником, а действующим чемпионом Европы…

— Сетка составляется на основе рейтинга, а рейтинг складывается годами. Одна победа, даже яркая, ситуацию кардинально не меняет. На момент начала чемпионата мира в своей категории я занимал только 17-е место.

— Обычно самым тяжёлым боем бывает финал, где сходятся главные претенденты на победу. Но для вас, судя по всему, самым сложным был какой-то другой поединок…

— Финал действительно сложился очень удачно. Кубинец был то ли не готов к бою, то ли просто растерялся. Уже после первого раунда я вел 3:0, и по большому счёту всё было решено… А тяжёлых боёв было два: против итальянца Клементе Руссо в 1/8 финала и против украинца Александра Усика в полуфинале. В первом случае мы очень боялись, что судьи хозяину ринга будут помогать, поэтому бой надо было вести так, чтобы моё преимущество было очевидным. Это удалось. Арбитры у меня два-три удара, конечно, «украли», но и того, что дали, для победы хватило. А вот с Усиком бой был реально трудным. Украинец избрал достаточно неожиданную тактику: он попросту бегал от меня по рингу — как будто я на него с топором шёл. До поры до времени это приносило ему успех. По ходу поединка, я, конечно, не знал, какой счёт, но ощущение было, что проигрываю. В последнем раунде я резко активизировался, да и Усик подустал. В один из моментов я ударил его в корпус, а он рухнул на ринг и стал изображать, будто я попал ему ниже пояса. Не бил я его туда — у боксёра в этом месте есть защитная ракушка, и если бы удар в неё пришёлся, я бы это сразу почувствовал. Усик просто схитрил, но судьи ему поверили, и два очка с меня сняли. Я так разозлился, что на последней минуте провел пять или шесть удачных атак подряд.

— После победы на чемпионате мира многие боксёры переходят в профессионалы…

— Я одно время — ещё когда в прежней категории боксировал — об этом всерьёз задумывался. Но тогда никаких титулов у меня не было, и поэтому на профессиональном ринге меня, мягко говоря, не ждали. Сейчас, наверное, отношение другое, но у меня самого приоритеты изменились. Я очень хочу выступить в Лондоне. Звание олимпийского чемпиона — это единственный титул, которого у меня теперь нет…

Владимир ВАСИЛЬЕВ.