При установлении ядерного паритета в мире стратегия силового военного давления ушла на второй план, ибо она в любой момент может привести к мировому коллапсу.

Английский военный историк Б. Лиддел Гарт разработал в связи с этим теорию «Стратегия непрямых действий». Он уже в 1953 году отметил, что в дальнейшем, учитывая динамику ядерного развития и возможность ядерного коллапса, нужно действовать более тонко, т. е. «непрямым образом».

Западная торговая цивилизация в материальном плане сжимается: количество территорий, которые физически контролирует Запад (по сравнению с колониальными эпохами), уменьшается. Объём промышленного производства на Западе падает. Численно западная цивилизация сокращается.

Однако при всём этом влияние Запада в мире увеличивается. Мы говорим об однополярном мире как о данности, как о Западном атлантистском мире.

Всё это стало следствием того, что от прямых действий западные стратеги перешли к непрямым действиям. Действуя не военным образом, не лобовым вторжением, а обращаясь сразу к обществу тех государств, над которыми они оперируют.

Социология международных отношений рассматривает именно этот фактор. То есть то, как общество изнутри действует на поведение государства во внешней политике, формируя поведение элит «снизу».

Из этого же вытекает понимание того, как с этим государством в дальнейшем строить отношения, как его воспринимать на мировой арене.

Поведение общества внутри государства становится инструментальным фактором. На него можно воздействовать извне, тем самым изнутри формируя поведение государства на внешнеполитической арене.

А это создаёт предсказуемость и понимание того, как с ним можно иметь дело, оборачивая ситуацию в своих интересах.

Неслучайно также и то, что западная цивилизация любую проблематику всегда переводит на экономические рельсы. Экономика – это преимущество западной цивилизации.

Западные модели размывают нашу идентичность, наши цивилизационные представления. Поэтому западные стратеги и политики сознательно переводят нас в экономическое поле – основу западной цивилизации, где мы слабее и проигрываем.

Оттого сети, создаваемые Западом, – это именно социальные сети. Созданные на основе таких социологических явлений, как социальное действие и социальное взаимодействие.

На сетевых принципах формируются сообщества внутри общества, внутри государств, к которым обращено внимание Запада и на которые он в дальнейшем воздействует. И эти социальные сети как раз и строятся на основе экономических мотиваций.

Экономическая мотивация здесь – довлеющий фактор, что часто выражается в прямой покупке или, допустим, в экономическом обращении к элитам как к социальной группе.

О деталях экономического подхода к установлению контроля над обществом, в частности, через экономическую мотивацию элит, пишет американский экономический эксперт Джон Перкинс в своей книге «Исповедь экономического убийцы».

Для написания книги он провёл собственное эмпирическое исследование, в ходе которого выяснилось, что западные экономические элиты напрямую покупают элиты государств, которые хотят геополитически ангажировать в область своего влияния посредством экономического воздействия.

Технологически это выражается в том, что элиты государств представляются в качестве социальных сетей, которые просто покупаются физически, буквальным образом, и через них уже происходит воздействие на всё общество, транслируются западные ценности и интересы.

А дальше страна просто лишается политического суверенитета и загоняется в долговую зависимость.

Это фактор экономического воздействия на элиты. Но если эта модель не срабатывает, далее происходит прямое обращение к обществу – создание социальных сетей, минуя элиту.

Итог – и в первом, и во втором случае – отторжение территорий, целых государств в пользу Запада.

Чтобы вырабатывать какие-то сетевые контрстратегии (это отторжение – продолжение геополитической экспансии Запада, только не военной, а с помощью стратегии непрямых действий, цивилизационным путём, через воздействие на общество), необходимо обратить внимание на роль общества.

Это требуется в первую очередь для того, чтобы обезопаситься от «непрямого» внешнего воздействия, выработать иммунитет. А для этого нужно уходить с экономического поля, от экономических мотиваций в принципе.

Следующий шаг – необходимость рассортировать по геополитическому принципу семь типов цивилизаций, описанных Хантингтоном.

Определив при этом, какие из них нам союзнические, с какими мы можем выстраивать некие стратегические альянсы, а какие по геополитическому принципу нам категорически некомплиментарны и с коими в принципе невозможно выстроить никакой взаимодополняющей стратегии.

Ответная сетевая стратегия формирования общественного мнения в государствах-союзниках должна как раз быть обращена к обществам.

Не к элитам, а к общественному мнению. То есть это в любом случае должна быть социальная стратегия, формирующая поведение государств в области международных отношений.

Уходя от экономики как от базового фактора воздействия западной цивилизации на наш цивилизационный тип, нужно выделить неэкономические факторы идентичности.

Собственно глобалистское развитие размывает идентичность и возможность сохранения традиций. Вот на этом и надо делать акцент.

Для выработки сетевой контрстратегии нам надо в первую очередь обратить внимание на те общества, которые отторгают западное цивилизационное, экономическое, интеграционное воздействие и обращают свой взор на сохранение собственной идентичности, размываемой глобализацией, на восстановление и сохранение традиций и на некие нравственные критерии.

Все эти признаки мы можем использовать в качестве базовых предпосылок для создания своих цивилизационных, обобщённых геополитических, стратегических блоков для противостояния западному сетевому воздействию на общества союзнических нам цивилизаций.

На этой же основе мы можем выработать некий собственный иммунитет от глобалистского воздействия Запада.

Общество, его роль, его влияние на формирование действий государств на международной арене сегодня становятся ключевыми факторами в геополитическом отстаивании нашей цивилизационной идентичности.

Это необходимая стратегия защиты под воздействием глобального цивилизационного геополитического наступления Запада, заходящего внутрь, на более тонкие планы, воздействуя на общество и тем самым отторгая себе целые континенты, территории без использования и обычных вооружений, и классических, привычных для прошлых веков стратегий.

Можно сказать, что социологический фактор, т. е. воздействие на общество и обращение к обществу напрямую, здесь приобретает геополитическое значение.

В книге «Империя» Э. Негри и М. Хардт, ставя вопрос о создании искусственных сетей, проникающих в общество, пришли к выводу, что протестующий против западной глобализации – это вышедший из-под контроля ренегат, дезертир глобализации.

И здесь возникает соблазн использовать общество сетевым образом принципиально по-другому (причём не через элиты, которые могут быть скуплены напрямую) – в антиглобалистских целях.

Негри и Хардт берут за норматив западного человека, человека западного общества, изначально мотивированного экономически – того, кто на Западе вырывается из-под экономического социального прессинга.

Такой человек не имеет для себя никакой альтернативы, кроме деструкции, сопротивления, построенного на отрицании.

Когда же мы говорим о народах и цивилизациях евразийского континента, надо понимать, что они, помимо экономических мотиваций, имеют ещё огромный объём фундаментального бэкграунда, являющегося источником идентичности – традиционной, религиозной, конфессиональной, этнической. То есть целого комплекта того, чего не имеет западный человек.

Западный человек, отторгая экономический императив, не имеет ничего конструктивного, что можно было бы предъявить в качестве альтернативы.

Человек традиционного общества, или хотя бы вышедший из традиционного общества, имеет за собой целый комплекс таких идей, и обращение к этому набору создаёт возможность этому человеку выбрать для себя программу не только негативного отторжения, но и позитивного утверждения.

Если на Западе, в пространстве атомизированного разобщённого общества необходимо создавать искусственные антиглобалистские сети, то на пространстве Евразии существуют, например, традиционные этносы или традиционалистские общины, которые уже являются готовыми сетями, существующими на естественной основе.

Противостояние западным сетевым стратегиям на Евразийском континенте необходимо, чтобы цивилизационно сохраниться. В случае, когда одна цивилизация прекращает существование, другая усиливает свою роль, влияние и могущество за счет неё.

Неизбежным здесь является то, что если одна цивилизация усиливается, то другая умаляется.

Усиливается западная цивилизация, двигаясь к однополярному глобальному миру, – значит, евразийская цивилизация, соответственно, сжимается и в конечном счёте оказывается перед угрозой прекращения существования.

Это вопрос выживания.