Пока весь мир был поглощён попытками адаптироваться к новой реальности, в которой теракты с десятками погибших на Ривьере из чего-то экстраодинарного превратились в рутину новостных лент, государства Европы перекрывают границы, а турецкое руководство пригрозило на всякий случай сбивать все самолёты, подлетающие к столице, российская оппозиция решила настаивать на либерализации контртеррористических мер. Как это обычно бывает, инициатива прозвучала на редкость «вовремя».

14 июля один из столпов оппозиционного движения России Леонид Волков сообщил на своей странице в Facebook, что столичная мэрия согласовала на 26 июля митинг протеста против антитеррористических поправок депутата Ирины Яровой. Ряд изменений в действующие законы, получивший общее название «пакет Яровой», был принят Госдумой 24 июня и одобрен Президентом 7 июля — и с этого момента либеральные СМИ не устают сообщать о в очередной раз наступившем «37-м годе» и констатировать апокалипсис прав и свобод для всякой креативной личности и Интернета вообще.
 

«Гарантии государства, мечтающего выйти на первое место в мире по производству колючей проволоки и пошиву телогреек, в ущерб развитию любых более современных производств, не стоят бумаги, на которой они написаны. Экономика, из которой можно росчерком пера изъять не запланированные в бюджете триллионы на решение фантомных задач — это та самая разруха, о которой предупреждал булгаковский профессор» — переживает на сайте «Эха Москвы» Антон Носик. А разделяющие его мнение люди инициировали ряд петиций по отмене «пакета Яровой».

Относиться к подобной деятельности следует снисходительно. В принципе, это естественно и нормально — анонсировать великие потрясения всякий раз, когда руководство России делает тот или иной протекционистский шаг в такой чувствительной и важной сфере, как комплексная безопасность государства. Достаточно вспомнить мрачно-панические предсказания после запрета деятельности USAID или принятия закона об «иностранных агентах».

«Через год после вступления в силу закона „об иностранных агентах“ результаты его применения выглядят зловеще. Более чем тысяча НКО подверглись проверке и десятки из них получили предупреждения» — описывала сгустившуюся над Россией тьму Amnesty International.

Лев Пономарёв, руководитель всероссийского движения «За права человека», рассказал Amnesty International: «Если нам придётся закрыться, то пострадают тысячи людей по всей России. Если закроют другие НКО — пострадают десятки тысяч. Гражданское общество будет обречено».

Это было сказано в 2013 году. Как можно убедиться летом 2016-го, гражданское общество России почему- то не вымерло, а десятков тысяч пострадальцев по всей стране так и не обнаружилось.

Странно, что недавний указ о предоставлении права мониторинга телеаудитории России исключительно российским компаниям не вызвал особой реакции — хотя значение этого шага не менее велико, чем закон об «инагентах».

Можно быть уверенным, что достоверности в прогнозах о гибельности для всего живого «пакета Яровой» примерно столько же, сколько в других аналогичных случаях. Тем более, что критики «пакета», как это часто бывает, не всегда сочли необходимым ознакомиться с его текстом. Точнее, многие издания изложили перечень ужасов, наступление которых символизирует подписание «пакета», но мало кто удосужился сравнить их с тем, что называется «мировой практикой».

Так, с 20 июля 2016 года «Несообщение о преступлении» станет уголовным преступлением. Под угрозой лишения свободы на срок до одного года люди должны будут сообщать властям о подготовке теракта, вооруженного мятежа и некоторых других видах преступлений, тревожно пишет «Медуза».

В 2007 году тот же коллектив «Медузы», именовавшийся тогда «Лента.ру», опубликовал новость о том, что американский журналист Джош Вулф (Josh Wolf) установил новый рекорд длительности пребывания за решеткой по приговору за недоносительство. До него рекорд принадлежал журналистке Ванессе Леггетт (Vanessa Leggett), отказавшейся рассказать полиции об известных ей деталях убийства.

Вулфа осудили за то, что он отказался предоставить органам правопорядка сделанную им видеозапись беспорядков, устроенных антиглобалистами в Сан-Франциско в 2005 году. По калифорнийским законам журналисты имеют право не предоставлять свои материалы полиции. Однако в данном случае прокурорам удалось доказать, что дело относится к разряду федеральных, а потому Вулф не мог рассчитывать на законы родного штата.

Статья за недоносительство — точнее, она называется «укрывательство преступлений» — существует в уголовных кодексах всей Европы, от Испании до Голландии. В Швейцарии она, в частности, предусматривает привлечение к ответственности лица, «которое не знало, но имело разумные основания полагать, что другое лицо являлось преступником».

Российский аналог делает акцент не на недоносительстве вообще, а на утаивании информации о готовящемся или совершённом теракте или связанных с ним действий. То есть, особой  репрессивности тут явно не имеется, хотя и есть вопросы — статья 316 «Укрывательство преступлений» в УК РФ присутствует параллельно новому закону.

Ещё одним тревожным, по мнению отечественных оппозиционеров, симптомом является то, что призывы к терроризму и его оправдание в интернете приравняли к аналогичным заявлениям, совершенным с помощью средств массовой информации. Ответственность за такие записи ужесточилась: граждане будут отвечать по тем же правилам, что и СМИ.

В принципе, это более чем логичное решение. Поскольку аудитория многих топ-блоггеров сравнима, или существенно превосходит таковую у «официальных» СМИ — вполне резонно, что эффект от пропаганды противоправных действий через такой канал будет не менее опасен. 5-я статья Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма на международном уровне определяет в качестве самостоятельного преступления публичное подстрекательство к совершению террористического преступления, что подразумевает, в частности, его «завуалированная пропаганда» — заявления об обоснованности, допустимости, целесообразности террористической деятельности, одобрении и прославлении лиц, ее осуществляющих.

То есть, опять-таки, эта деталь «пакета Яровой» — вполне нормальное уточнение, учитывающее реалии современного информационного пространства, где блоггерские «квазиСМИ» не менее значимы, чем традиционные медиа.

Схожая логика работает и в уточнении относительно склонения к массовым беспорядкам. В статье о массовых беспорядках в Уголовном кодексе появится новый пункт — «склонение, вербовка или иное вовлечение» в их организацию. Учитывая то, что в последние годы попытки использования инициированных массовых беспорядков в качестве ресурса для свержения власти в той или иной стране стали общепринятыми, остаётся жалеть, что организация таких процессов не была предусмотрена УК РФ лет 10 назад.

Наконец-то была учтена будничная ситуация в религиозной сфере. Когда в отдалённую мечеть приезжает какой-нибудь проповедник из Саудовской Аравии, начинает вести религиозную деятельность, после чего мечеть становится генератором людей, исповедующих весьма далёкие от традиционного ислама взгляды.

Один из законопроектов «пакета Яровой» предполагает, что «миссионерской деятельностью» в широком смысле этого слова отныне смогут заниматься только зарегистрированные организации и группы. При этом любая миссионерская деятельность вне специально предназначенных для этого помещений запрещена, а религиозная литература должна иметь печатные данные и указания ответственных за её содержимое.

То есть, различные виды «ваххабитского самиздата», на которых воспитывается большинство террористов, автоматически становятся незаконными. Соответственно, организовать где-нибудь в глуши по собственной инициативе «молельный дом» — тоже теперь проблематично с точки зрения закона. Плохо ли это? Нет, не плохо.

Точно так же не может считаться чем-то тоталитарно-репрессивным учреждение новой статьи УК «международный терроризм», по которой будут судить за совершение или угрозу совершения терактов за пределами России, в которых погибли или пострадали российские граждане. Учитывая то, что терроризм всё больше приобретает черты международного в полном смысле этого слова — когда выходец из Чечни Царнаев обвиняется в подрыве Бостонского марафона, французский тунисец убивает грузовиком больше 80 человек в Ницце, а имеющий статус беженца в Австрии бывший российский подданный Ахмед Чатаев подрывает аэропорт Стамбула — странно, что такой статьи не оказалось в УК до сих пор.

Ещё одним нововведением из «пакета Яровой» станет более жёсткий контроль над почтовыми посылками. Согласно законопроекту, «Почта России» и частные почтовые компании должны проверять посылки, чтобы в них не было ничего запрещенного.

Этот пункт вызвал большой ажиотаж у критиков «пакета» — немедленно возникло мнение, что сотрудники «Почты России» и прочих DHL будут вскрывать все посылки на предмет какой-нибудь угрозы. Правда, в самом законе ясно указано, что методы досмотра будут ровно такими же, как и в любом аэропорту. А именно «могут использоваться рентгенотелевизионные, радиоскопические установки, стационарные, переносные и ручные металлодетекторы, газоаналитическая и химическая аппаратура, а также другие устройства, обеспечивающие обнаружение оружия, взрывчатых веществ или других устройств, предметов и веществ, в отношении которых установлены запрет или ограничение».

Столько же эмоций и настолько же зря было выплеснуто по поводу того, что «теперь уголовно будут преследовать детей с 14 лет». Если точнее, то «пакет» предусматривает ответственность 14-летних за уже упоминавшийся международный терроризм, участие в террористических сообществах, участие в массовых беспорядках, производные от этого деяния, а также недоносительство. При этом ответственность с четырнадцатилетнего возраста и так существовала в отечественном УК, за некоторые особо тяжкие преступления, вроде убийства или изнасилования. И, фактически, «пакет Яровой» лишь дополнил этот перечень за счёт терроризма.

Граница в 14 лет — также, полностью соответствует передовой европейской практике. Уголовная ответственность за схожие преступления во Франции наступает с 13, Германии — с 14, в Великобритании и Ирландии, по некоторым преступлениям — вообще с 10.

Обладая элементарными познаниями в истории и практике мирового права, протестовать против того, что Россия в очередной раз пытается приблизиться к передовым европейским нормам законодательства, достаточно глупо. Вполне логично, что главные претензии к «пакету Яровой» сосредоточились, и будут фокусироваться в дальнейшем на пунктах, относящихся с безопасности в Сети.

Уже сейчас в этой самой Сети можно найти огромное количество воплей о том, как все мы неминуемо разоримся — уже упоминавшийся Носик сообщил, что только на закупку оборудования понадобится не менее трети годового бюджета Российской Федерации. Поскольку, дескать, российские провайдеры и мобильные операторы будут вынуждены хранить архив всего российского мобильного и сетевого трафика за три года. То есть, фактически, реализовать в сжатые сроки старшего брата кэша Google.

По этому поводу представители мобильных операторов уже успели анонсировать трехкратный рост тарифов.

Вот только в законопроекте говорится, как всегда, чуть иначе. А именно: организатор распространения информации в сети «Интернет» обязан хранить на территории Российской Федерации:

1) информацию о фактах приема, передачи, доставки и (или) обработки голосовой информации, письменного текста, изображений, звуков, видео- или иных электронных сообщений пользователей сети «Интернет» и информацию об этих пользователях в течение одного года с момента окончания осуществления таких действий.

То есть, в случае годичного хранения (а не трёхлетнего) речь идёт о метаданных, фактах совершения тех или иных действий — но не о содержимом конкретного письма или звонка.

Относительно хранения информации в полном объёме — пока что вообще нечего сказать. Кроме того, что этот срок не будет превышать шести месяцев.

«2) текстовые сообщения пользователей сети „Интернет“, голосовую информацию, изображения, звуки, видео-, иные электронные сообщения пользователей сети „Интернет“ до шести месяцев с момента окончания их приема, передачи, доставки и (или) обработки. Порядок, сроки и объем хранения указанной в настоящем подпункте информации устанавливаются Правительством Российской Федерации».

Поскольку порядок, сроки и объём хранения Правительством РФ не установлены и не озвучены — невозможно сказать, какова будет стоимость оборудования для хранения указанных данных. Что, опять-таки, переводит эмоции по поводу «пакета Яровой» в исключительно абстрактную плоскость.

Единственным моментом, вызывающим массу вопросов, является положение, возлагающее на провайдера обязательство «при использовании для приема, передачи, доставки и (или) обработки электронных сообщений пользователей сети „Интернет“ дополнительного кодирования электронных сообщений и (или) при предоставлении пользователям сети „Интернет“ возможности дополнительного кодирования электронных сообщений представлять в федеральный орган исполнительной власти в области обеспечения безопасности информацию, необходимую для декодирования принимаемых, передаваемых, доставляемых и (или) обрабатываемых электронных сообщений».

При этом никак не регламентируется — а что делать оператору, если услуги то он предоставляет, но к протоколам шифрования таких сервисов, как Telegram, Whatsapp или банальный Skype не имеет абсолютно никакого доступа. И понятия не имеет, где таковые раздобыть.

В целом, «пакет Яровой» трудно назвать чем-то качественно новым и особо радикальным на фоне отечественной и мировой законодательной базы. Но можно не сомневаться, что он будет уточнён и подкреплён рядом дополнительных актов. В первую очередь, регламентирующих права и обязанности операторов, среди прочего имеющих дело с сервисами, использующими шифрование того или иного рода.

Источник: rusnext.ru