Шестьдесят семь лет назад, 9 августа СССР вступил в войну с Японией. В августовской кампании 1945 года Красной Армии пришлось столкнуться с весьма грозным противником.

После боёв с японцами в 1939 году на реке Халхин-Гол Георгий Жуков так ответил на вопросы Сталина о японской армии: «Японский солдат... хорошо подготовлен, особенно для ближнего боя. Дисциплинирован, исполнителен и упорен в бою, особенно в оборонительном. Младший командный состав подготовлен очень хорошо и дерётся с фанатическим упорством. Как правило, младшие командиры в плен не сдаются и не останавливаются перед «харакири».

Около миллиона таких хорошо подготовленных, особенно упорных в оборонительном бою солдат Квантунской армии в августе 1945 года готовились встретить красноармейцев, опираясь на мощные укрепрайоны, строительство которых началось еще в 1930-е годы.

Тем не менее, понадобилось всего десять дней для того, чтобы сломить сопротивление японцев. Советские войска, начав наступление, разгромили противника и 18-19 августа вышли на подступы к важнейшим промышленным и административным центрам Маньчжурии. Чтобы ускорить пленение Квантунской армии и не дать противнику возможность эвакуировать или уничтожить материальные ценности, 18 августа в Харбине, а 19 августа в Гирине, Чанчуне, Мукдене были высажены воздушные десанты. Прямо на аэродроме удалось захватить «императора» марионеточного государства Манчжоу-Го Генри Пу И.

Продвинувшись с запада на 500-800 километров, с востока на 200-300 километров и с севера на 200 километров, советские войска расчленили японские соединения на изолированные группы и завершили маневр по их окружению. В совершенно безнадежной ситуации 19 августа японцы почти повсеместно стали сдаваться в плен…

В фильме Эльдара Рязанова «Небеса обетованные» один из героев, полковник в отставке, постоянно вспоминает, как он «Муданцзян брал». Звучит это весьма иронически, вроде бы полковнику и вспомнить-то нечего (но это, скорее всего, проблемы режиссёрской эрудиции). Между тем, именно этот город был основным узлом японской обороны в Маньчжурии, и защищала его Квантунская армия отчаянно. И под танки японцы бросались, и смертников, прикованных к пулеметам в дотах, оставляли, и увешанные взрывчаткой пытались уничтожать советские переправы, но не смогли остановить стремительного броска советских танкистов.

У Муданцзяна, на железнодорожной станции со столь же «неприличным» для русского уха названием – «Мадаоши» – разыгралась одна из самых страшных трагедий в истории японской армии. Железнодорожные эшелоны, битком набитые японскими пехотинцами, въехали на станцию, не подозревая о том, что туда уже ворвались наши «тридцатьчетверки». То, что после этого произошло, не поддается описанию... Но одна из самых блестящих операций Красной Армии сейчас все чаще служит… для обвинений по адресу СССР со стороны либеральных «мыслителей». Речь идет о «вероломном» нападении на Японию, в котором не было-де никакой необходимости.

При этом, правда, «забывают» сказать, что Сталин выполнял обещания, данные Рузвельту и Черчиллю в Тегеране и в Ялте. Вот если бы Красная Армия в августе не атаковала японцев в августе 1945 года, тогда можно было бы смело обвинять СССР в вероломстве и в нарушении союзнических обязательств. Ещё в апреле 1945 года СССР денонсировал договоренности с Японией о ненападении. Так о каком же вероломстве идёт речь? Тем более, в отношении страны, имевшей привычку начинать войну внезапным ударом (Порт-Артур – январь 1904 года, Пирл-Харбор – декабрь 1941 года).

Столь же несостоятельны и утверждения о «ненужности» советского участия в войне на Дальнем Востоке. Летом 1945 года американцы очень откровенно говорили о том, насколько оно необходимо для окончания войны. Сенатор Коннэли, например, узнав о начале наступления Красной Армии, воскликнул: «Благодарение Богу! Война уже почти окончена». Генерал Ченнолт, командовавший тогда военно-воздушными силами США в Китае, заявил корреспонденту «Нью-Йорк таймс» 15 августа: «Вступление Советского Союза в войну против Японии стало решающим фактором, ускорившим окончание войны на Тихом океане, что произошло бы даже в том случае, если бы не были применены атомные бомбы. Быстрый удар, нанесенный Красной Армией по Японии, завершил окружение, приведшее к тому, что Япония оказалась поставленной на колени».

Анатолий Вассерман по этому поводу написал: «Созданная в Соединённых Государствах Америки (так автор именует США – авт.) ядерная бомба практически уничтожила японский город Хиросима. Разрушения были впоследствии тщательно измерены: до того город вовсе не бомбили, дабы поточнее оценить эффективность нового оружия. Впрочем, на самих японцев оно не произвело особо сильного впечатления. К тому времени несколько городов, в том числе Токио, были практически полностью уничтожены огненным смерчем в результате тщательно рассчитанного расписания бомбардировок попеременно фугасными, зажигательными и осколочными бомбами. На этом фоне даже очень мощная бомба выглядела естественной превратностью хода боевых действий. А уж когда вторая ядерная бомба, сброшенная на крупный порт Нагасаки, не вызвала огненного смерча, японцы и вовсе решили: новое оружие вряд ли станет существенно опаснее уже существующих. Тем более, что собственные японские разработки ядерного оружия указывали на непомерную сложность и медленность производства. Причём, учёные были недалеки от истины: СГА израсходовали все три созданные бомбы (первую – на испытании в районе города Аламогордо) и не могли создать новые до зимы».

Конечно, к лету 1945 года американцы сумели добиться значительного превосходства над японцами в воздухе и на море. Но у Японии еще оставались миллионы солдат в сухопутных войсках.

На острове Окинава американцы и англичане сражались со 130-тысячным японским гарнизоном с 1 апреля по 23 июня 1945 года и понесли тяжёлые потери. Перспектива встретиться в случае высадки в Японию с миллионами японских солдат ничего хорошего американцам не обещала. Японцы это прекрасно понимали. Но молниеносный разгром миллионной Квантунской армии советскими войсками показал японскому руководству, что и на их сухопутные войска есть управа.