В ходе вчерашнего совещания у президента России по вопросам занятости населения в Горках первый вице-премьер российского правительства Игорь Шувалов под настойчивыми вопросами (почти допросом) президента сказал всю правду о моногородах.

Правда эта заключается в том, что реализуемый до сих пор подход по отношению к моногородам (а их только официально посчитано более трех сотен) не работает, и работать не может принципиально. Обязанность прорываться свалили на сами кризисные моногорода, заставив их делать невозможное – разрабатывать КИПы (комплексные инвестиционные планы), а за федеральным центром оставили приятную функцию отбора и финансирования КИПов.

Вот как было дело.

Игорь Иванович доложил президенту, что 71 муниципальный округ так и не предоставил комплексные программы и планы развития: «Мы первоначально хотели получить все планы в течение трех месяцев, Дмитрий Анатольевич».

Президент в ответ возмутился: «Это когда срок истек-то? Год назад? Т. е. эти начальники (я имею в виду и губернатора, и руководителя муниципальных образований) в течение года не почесались что-либо сделать?!».

И вот тут Шувалов сказал главное: «Может быть, они, Дмитрий Анатольевич, постарались, но не ответили на те вопросы, которые перед ними ставились. Может, они чесались, извините, но они просто не в состоянии».

К сожалению, далее Дмитрий Анатольевич главное внимание обратил на то, что региональные и муниципальные начальники «чесались не в тех местах», и обвинил их в «просто элементарном разгильдяйстве, хамстве по отношению к людям, которые там живут».

Но дело-то в другом: в том, что создать реальные проекты восстановления и развития сегодня не в состоянии не только мэры моногородов, но и федеральные чиновники! Т. е. перед нами – проектный провал на всех уровнях, начиная с федерального.

Почему же так? Почему «не в состоянии»?

Во-первых, потому что в стране полностью развалена проектная культура. В итоге у нас оказываются полупровальными даже самые важные федеральные международные проекты типа Сочи-2014 или АТЭС-2012 – и это при сверхгигантской концентрации сил, многократном перерасходе финансов и личном контроле руководства страны!

Но что же в таком случае можно спрашивать с мэров моногородов? Кстати, жителей в большинстве из этих проштрафившихся муниципальных образований (напомним, речь идет о 71 муниципальном округе. – Прим. КМ.RU) – не более 100 000 человек.

Страна целиком (140 млн человек!) не в состоянии сделать и один проект, а со стотысячного (а иногда – и 30-тысячного) моногорода спрашивают проект! С каждого – по одному, да еще, разумеется, качественный, а лучше – сверхкачественный...

И здесь федеральный центр принципиально неправ, делая спасение утопающих делом рук самих утопающих. И прав Шувалов: произвести проекты они «просто не в состоянии».

Во-вторых, требование проектов от руководителей муниципальных образований и даже губернаторов отражает абсолютное непонимание (даже хуже – неадекватность) тех экспертов, которые готовят руководству государства «бумаги», т. е. записки и предложения.

Моногорода (а их реально – минимум полтысячи) были созданы в период индустриализации как узлы всесоюзных отраслей. В результате развала национальной промышленности в 1990-е гг. подавляющее большинство этих скрепляющих отраслей было уничтожено, и тогда-то, собственно, и появились моногорода как выпавшие (или, точнее, вышвырнутые) из кооперативных союзных, а то и международных цепочек.

За прошедшее первое десятилетие нового века, даже в самые тучные годы, когда золотовалютные резервы пополнялись иногда на $6-8 млрд за неделю, наш Минпром и лично Виктор Христенко не создали никакой новой национальной промышленной системы. В качестве индикатора можно взять, к примеру, авиапром и изучить абсолютную недееспособность нашего промышленного «наркома».

Следовательно, без федерального проекта новой промсистемы моногорода не поднять.

Но кто у нас сегодня делает такой проект? Никто!

В рамках нынешних царствующих умонастроений Минпромторг явно ждет новую промышленность от какой-нибудь деревни в Туруханском крае.

В-третьих, абсолютную недееспособность показала реализуемая государством социально-экономическая модель.

Проектов нет потому, что мы не просто ничего не создаем, но и принципиально не собираемся создавать, и не считаем нужным создавать.

По имеющейся модели созидание нам противопоказано. Из года в год от наших самых высоких ответственных за экономику идут заявления, что единственное, что нам необходимо производить, – это «инвестиционную привлекательность».

У нас даже в Стратегии социально-экономического развития Северо-Кавказского федерального округа до 2025 года на голубом глазу ставят задачу сделать ту же Ингушетию инвестиционно привлекательной.

За этим на самом деле стоит паразитическая модель экономики, где все происходит либо для сильных, в форме мародерства и рейдерства, либо для слабых, в форме ожидания и иждивенчества, что кто-то прилетит на голубом вертолете откуда-нибудь из-за бугра и для нас, несчастных, поставит дойную корову в виде какого-нибудь алюминиевого или иного завода...

Поэтому у нас в стране практически нет и самих инвестиционных проектов.

Слова есть, а проектов нет... да и не требуется. Любой, даже крупнейший российский банк зарабатывает не на инвестпроектах, а на распределении или прокручивании денег. А от моногородов требуют инвестпланов, да еще и комплексных!

И по-своему выдающийся показатель нынешнего подхода к решению проблемы городов – требовать в три месяца забесплатно разработать инвестпроект, спасающий моногород, в котором десятилетиями копились отборные мировые проблемы. Вот здесь и нашла коса на камень! Кстати, для сведения наших уважаемых высокопоставленных чиновников: сама разработка проекта везде в мире стоит минимум 10% от всей стоимости проекта в целом...

Итак, вице-премьер в дискуссии с президентом России вслух сказал правду о моногородах. Это уже – мощнейший прорыв, иначе еще не год и не два разговоры бы продолжали идти вокруг да около.

Но теперь необходимо менять подход и методы работы с моногородами. Только я пишу об этом уже год; имеется ряд других специалистов, которые безответно пытаются обратить внимание на необходимость кардинальной смены принципа работы.

Главное – необходимо создавать при правительстве проектное бюро, без дураков во всех смыслах. Либо мы начнем на самом высшем государственном уровне, сконцентрировав и без того малые силы, работать на страну, либо уже через год-два дальнейшие требования инвестпроектов от моногородских низов закончатся социальным коллапсом страны.

Обнаружится ли у кого-нибудь из вице-премьеров мужество всерьез взяться за эту фундаментальную и в ближайшее время убийственную для страны проблему моногородов?