В этом году с персоной Михаила Горбачева связаны два события – круглый юбилей его самого и 20-я годовщина распада СССР. Однако сейчас в центре внимания, в особенности на Западе, где к сказанному Горбачевым по-прежнему прислушиваются, не историческая роль осуществившего «перестройку», а его выводы о нынешней политической ситуации в России.

Последние высказывания Горбачева (которые были отражены также в Latvijas Avīze) отличаются особой остротой, но надо помнить, что с его стороны это не первая адресованная «вертикали власти» критика. В свое время он, к примеру, не скрывал недовольство различными проявлениями прославления сталинизма. Или же, как прошлой осенью, предупреждал: «чрезвычайное терпение нашего народа в сочетании с равнодушием учреждений власти может закончиться ужасающей вспышкой протестов. И за этим может последовать полный хаос».

Достаточно серьезное издание «Ведомости» тогда отмечало, что ситуация действительно не прогнозируема, и что правда, наверное, где-то посередине между преувеличенными опасениями Горбачева и весьма пренебрежительным отношением идеолога Кремля Владислава Суркова к проводимым время от времени в Москве протестам и организующим их «бумажным героям», которые абсолютно не беспокоят правительство. И,  думается, не случайно именно Сурков, т.е. изобретатель концепции суверенной демократии, четко сказал Горбачеву, по его словам: «мы не будем регистрировать вашу партию». То есть, задуманную Горбачевым партию социал-демократического типа.

Разумеется, всех больше интересует не сам Горбачев, каким бы уважаемым на Западе (и непопулярным на родине) он ни был, а именно вопрос: кто эти «мы», то есть, реальная власть России, и насколько на ее решения влияет номинальный глава государства Дмитрий Медведев, на которого западники возлагают определенные надежды. Индикатором служил суд над Ходорковским. Существует мнение, что президент Медведев охотнее обошелся бы без обвинительного приговора бывшему олигарху. Более того, по его мнению, дело недопустимо политизировано.

Эту позицию Медведева в интервью журналу Le Nouvel Observateur еще до суда в целом подтвердил его советник Игорь Юргенс, уважаемая латвийскими политологами фигура, утверждения которого у нас воспринимаются чуть ни как имеющие значение для курса Риги «сигналы». Таким образом, Юргенс изобразил картину определенного противостояния: с одной стороны, Путин, который контролирует силовые структуры и бизнес, управляющий 60% экономики, включая энергетику, военно-промышленный и агропромышленный комплекс, а с другой – Медведев и горстка прозападных «модернизаторов». Проблема еще в том, что Путин – политический «отец» Медведева, поэтому «сын» не может слишком ерепениться, не рискуя потерять себя и свой проект модернизации государства из-за Ходорковского.
 
Ничто, однако, не свидетельствует о том, что что-либо существенно изменится на вершине власти, если даже Медведев ради привлечения инвесторов останется в Кремле после выборов 2012 года. Или, вернее, по взаимной договоренности – закулисному решению, которое Горбачев считает циничным, но которое может удовлетворить Запад. В резолюции Европарламента о законности в России между строк можно прочесть упреки премьеру Путину, хотя гарантирование законности в большей мере относится к президенту… От этой европолитики перепадает небольшая польза русским демократам. Так, недавно побывавший в заключении и приглашенный европарламентариями («зелеными») Борис Немцов рассказал упомянутому французскому журналу о провокациях, которые против него в особенности осуществляет один из создателей «Наших» Василий Якименко. (Сокамерников Немцова якобы за три тысячи долларов пытались уговорить распространить слухи, что его в заключении сексуально использовали).

Бывший вице-премьер при Ельцине после освобождения впервые в жизни получил ободрение от Горбачева: «Борис, ты прав, продолжай в таком духе». (Ирония истории, потому что в свое время лидер компартии сказал Ельцину: «Борис, ты не прав!»). А на вопрос о том, что он думает о молчании Саркози, Немцов ответил: президент Франции «оказывает очень плохую услугу моему государству», поскольку выступает на международной арене «как адвокат Путина», который «из-за газа не говорит абсолютно ничего об угрозе демократии и правам человека в России. Это близорукая реальная политика». Конечно, уверенность, что однажды достаточно будет собрать на Пушкинской площади сто тысяч манифестантов, чтобы фактический правитель отправился искать надежное убежище у Берлускони, может вызвать улыбку. Вернее – могла, потому что по поводу аналогичных предсказаний для арабских стран теперь больше никто не улыбается.

Остается вопрос о серьезности политики Латвии, у которой, как можно понять две опоры. Первая – это то, что иногда обозначают «наши друзья», в основном на Западе, которые все знают лучше, за исключением случаев, когда, оказывается, что что-то они не совсем знают, и рекомендацией которых, кажется, было: получите ваш план обороны и держите язык за зубами. Вторая - это нетерпеливые у нас в стране, которые требовали, наконец, начать сближение с Москвой. Но не исключено, что Россия еще доставит сюрпризы и тем, и другим.