Путин : когда семья становится государственной тайной.

Почти ни у кого из крупных политиков жизнь не бывает делом частным и личным. Прекрасный пример тому Сильвио Берлускони. Даже если бы кто-то и захотел обеспечить себе неприкосновенность частной жизни, людям было бы крайне трудно оставаться в неведении по поводу семьи такого человека, не говоря уже о его флирте и интрижках. Политикам всего западного мира приходится привыкать к жизни напоказ, как в аквариуме. За исключением одного человека: давнего друга и товарища Берлускони по отдыху Владимира Путина, который сумел создать такую информационную блокаду вокруг своей частной жизни, о которой другие государственные деятели могут только мечтать.

Хотя Путин правит Россией более десяти лет, российское общество не знает даже, как выглядят его взрослые дочери. Появляется масса противоречивых сообщений о том, замужем они или нет, и в какой стране они проживают. Поиск в интернете по именам - Мария Путина, 1985 года рождения, и Екатерина Путина, 1986 года рождения, не дает их достоверных фотографий во взрослом возрасте, не говоря уже об интервью. А дает он лишь озадачивающий набор предположений и сплетен о семейной жизни Путина - но ничего солидного с точки зрения журналистики. Российские средства массовой информации приучены к тому, что подобные вопросы не в их компетенции.

Самый наглядный урок они получили в 2008 году, когда почила в бозе российская газета «Московский корреспондент». В апреле того года она опубликовала статью, в которой утверждалось, что Путин ушел от своей жены Людмилы, чтобы жениться на 24-летней гимнастке и олимпийской чемпионке Алине Кабаевой, которая является депутатом парламента от путинской политической партии. Газета привела слова источника, близкого к компании по организации свадеб, который заявил, что Путин якобы за два месяца до этого официально развелся со своей женой. В ответ на просьбу прокомментировать эти утверждения, Путин на пресс-конференции все опроверг, а затем изложил некоторые основополагающие правила, выдав одну из своих фирменных тирад. «Я, конечно, знаю эту избитую фразу и штамп о том, что политики живут в доме из стекла, - сказал он. - Но даже в этих случаях должны быть какие-то границы... Я всегда плохо относился к тем, кто с каким-то гриппозным носом и со своими эротическими фантазиями лезет в чужую жизнь».

Берлускони, стоявший на той пресс-конференции на Сардинии рядом с Путиным, шутливо сложил руки в виде автомата и сделал вид, будто стреляет в российского журналиста, задавшего этот вопрос. (Учитывая то, что журналистов в России регулярно убивают за их работу, итальянская пресса посчитала шутку не очень смешной.) Путин ухмыльнулся и одобрительно кивнул в ответ на этот жест. И в тот же день «Московский корреспондент» был закрыт его издателем, который заявил, что газета «убыточна». Таким образом, на свет появилось табу. С тех пор вопрос о мнимой связи Путина и Кабаевой, а также о его личных делах, стал в основном уделом блогосферы.

Но в этом для Путина есть и негативная сторона. Хотя российское государство и пытается, ему пока не удается подвергнуть цензуре российскую армию борющихся с предрассудками блогеров. А в том информационном вакууме, который окружает частную жизнь Путина, их утверждения распространяются со скоростью эпидемии. В прошлом году блогер по имени Павел Притула разместил пост на два предложения о том, что Путин отправил свою жену жить в монастырь в Псковскую область. Наверное, блогер вспомнил истории о том, как Иван Грозный и Петр I поступали со неугодными им женами. Русская православная церковь опровергла это заявление, назвав его «чепухой», а канцелярия Путина от комментариев вообще отказалась. Но когда слух этот покатился по стране подобно снежному кому, для многих читателей уже было неважно, что единственным источником блогера была его собственная мать. Благодаря гиперссылкам, сплетням и историям в онлайновой прессе этот слух стал частью фольклора о Путине.

Мало кто из жителей Пскова в беседе с корреспондентом TIME опровергал слух о том, что жена Путина живет в Спасо-Елизаровском монастыре. Единственным исключением, причем важным, стали два охранника, выпроводившие корреспондента с территории монастыря. Это весьма подозрительно, говорили некоторые местные жители, что такое удаленное место получило миллионы долларов на восстановление. «Я вам говорю, сто процентов, она живет здесь», - заявил местный профсоюзный лидер Василий Дворниченко. А откуда это ему известно? «Ну, летать над монастырем на вертолете я не летал. Но я знаю. И все здесь знают».

Даже представители местной власти поддались искушению и поверили. Раиса Шумкина, руководящая районом, где расположен Спасо-Елизаровский монастырь и окружающие его деревни, говорит, что «не уверена точно», живет там путинская жена или нет. А депутат районного совета Валерий Никитин, живущий напротив монастыря, говорит о том, что спрашивал областных чиновников об этом, однако ответа не получил. «Я этого не понимаю, - заявляет он. - Почему мы должны полагаться на слухи в очереди к кассе в попытке получить информацию? Почему бы им просто не сказать нам, что происходит?»

Вопрос разумный, однако спрашивать россиянам в новинку. Западный принцип, гласящий, что люди имеют право знать, в России еще не прижился, и здесь нет ничего подобного американскому закону о свободе информации, который позволяет призывать власти к ответу. Вместо этого есть строгие законы о клевете, государственный контроль над большинством средств массовой информации, а также оставшееся с советских и царских времен стойкое ощущение того, что сильный лидер, или вождь, должен сторониться масс, оставаясь для них загадочным и непостижимым. Как сказал законодатель от путинской партии Константин Косачев, «настоящее руководство, политическое руководство не должно подчиняться общественному мнению, а должно его формировать».

В российском тоталитарном прошлом отстаивать такие ценности было может и просто, но в эпоху интернета им брошен мощный вызов. Сегодня слухи в очереди очень часто превращаются в новость дня. Даже Путин вынужден иногда на это реагировать. В феврале он, наконец, поделился некоторыми деталями о своих дочерях, сказав, что обе живут нормальной, обычной жизнью, и что он очень рад этому. В октябре он предпринял совершенно очевидную попытку опровергнуть слухи о своем разводе, когда во время переписи населения сидел рядом со своей женой, которая сказала опросчику: «Я его жена». Но обручального кольца у нее на пальце не было.

Поэтому ритм работы онлайновой мельницы слухов не замедлился, и она продолжает вешать на семейное древо Путиных разные неподтвержденные сообщения. В московском суде сейчас рассматривается дело одного сильного и красивого голландца, ставшего жертвой дорожного конфликта, и российская онлайновая пресса настойчиво называет его зятем Путина, ссылаясь на анонимные источники. Российское правительство родственные связи отрицает. В октябре одна южнокорейская газета сообщила, что дочь Путина выходит замуж за сына корейского адмирала. Правительство опровергло и это заявление. Наверное, со временем будет проще удовлетворить любопытство публики, чем затыкать все эти информационные утечки. Но пока этого не произойдет, путинские тайны будут жить.