Профсоюз – как бизнес-стратегия

В Свердловской области есть необычное промышленное предприятие – там действуют сразу четыре профсоюзных организации. Совершенно разные и никак не связанные между собой – ни членами, ни суммой взносов, ни руководством. Эта нетипичная ситуация сложилась на предприятии ОК РУСАЛ «Севуралбокситруда» – альтернативные профсоюзы там начали появляться еще в 2004 году. Спустя годы это обстоятельство стало выливаться в серьезные противоречия внутри всего трудового коллектива, отмечает корреспондент «Нового Региона». Катализатором стала недавняя жалоба Владимиру Путину и Дмитрию Медведеву на управляющего директора СУБРа Ивана Махракова. В ней руководство предприятия обвинили в сворачивании социальных программ, росте профзаболеваний и нарушении трудового законодательства. При этом вышло так, что часть коллектива и профкомов СУБРа обращение поддержала, а другая – нет.

Инициатором обращения к первым лицам страны стал Независимый профсоюз горнозаводского Урала, действующий на СУБРе. Кроме него на предприятии в интересах коллектива выступают Независимый профсоюз горняков России ОАО «СУБР», Профсоюз горняков Урала ОАО «СУБР», а также ячейка официального Горно-металлургического профсоюза России. Казалось бы – чем больше профсоюзов, тем лучше они будут защищать права трудового коллектива. Но на СУБРе вышло наоборот – обилие профсоюзных организаций породило в людях недоверие к ним.

На заводе рассказывают, что несколько лет назад свердловское отделение Независимого профсоюза горняков России перестало отчитываться о своей работе перед Москвой. Более того, ячейка решила вообще не перечислять в столицу шахтерские взносы. Речь шла о порядка 270 тыс. рублей в месяц. За год на взносах «набегало» порядка 5-6,5 млн. рублей. «Но эти деньги в Москву никто не отправлял», – рассказывают на СУБРе. После этого скандала в головной организации решили областную ячейку НПГ ликвидировать, а новую создать на базе шахты №14. Ее сейчас возглавляет Валерий Золотарев. Ранее возглавлявшая НПГ Марина Брыкушина создала новый – Независимый профсоюз горнозаводского Урала, которым и руководит в настоящее время.

«Профсоюзное движение на СУБРе – это самый настоящий бизнес. Причем бизнес на хребте шахтеров, – говорит лидер Независимого профсоюза горняков Валерий Золотарев. По его словам, сегодня на СУБРе трудятся 7,5 тыс. человек, но в профсоюзах состоит существенно меньше – порядка 2 тыс. человек. «Люди принципиально и осознанно не вступают в профсоюзы – они им не верят. Не верят, что они будут защищать их права. Кроме того, из четырех профсоюзов о своей финансовой деятельности отчитывается только один профсоюз», – говорит Золотарев.

«Мы Путину не писали»

Подобное положение дел привело к тому, что каждая из профсоюзных ячеек на СУБРе работает, исходя из своих собственных целей и задач. Например, обращение к Путину и Медведеву составлял Независимый профсоюз горнозаводского Урала, тогда как другие организации (и, видимо, коллектив, прим. НР) отношения к нему не имели. «Конечно, сегодня СУБРом руководит личность довольно одиозная, по многим вопросам мы с ним не согласны. Но и проблемы эти мы пытается решать через трудовую инспекцию и прокуратуру. Писать тому же Путину мы не видим смысла – все это не более чем пиар», – говорит Золотарев.

Он вспоминает последнюю забастовку горняков на руднике – отдельные ячейки во время нее пытались решать собственные проблемы, но не предприятия в целом. «К примеру, требовали навести порядок на шахте «Красная шапочка». Хорошо – а на других шахтах, что, порядок не надо наводить?», – задается вопросом Золотарев.

Месть директору?

При этом на СУБРе есть множество нерешенных проблем. Например, получение пособий за профессиональные заболевания. Заводчане в один голос утверждают, что такие документы без труда можно оформить за взятки, которые дают представителям медицинской экспертизы. Например, такие документы оформляли через лидеров Независимого профсоюза горнозаводского Урала. Схема была абсолютно непрозрачной, и руководство СУБРа решило с ней разобраться.

«Возможно, Махраков перешел дорогу Брыкушиной – в свое время тот поручил службе безопасности СУБРа разобраться с порядком выдачи документов по профессиональным заболеваниям. Администрацию насторожил резкий всплеск профзаболеваний. Я-то понимаю, что там все на уровне взяток происходит, причем с момента поступления человека в медцентр в Екатеринбурге, до получения денег за болезнь. За все это можно заплатить. Махраков, видимо, перешел им дорогу, решив ликвидировать эту схему. А суммы там крутились внушительные», – говорит Валерий Золотарев.

Мнение ФПСО

Тем временем наличие сразу четырех профсоюзных структур на СУБРе ничуть не смущает Федерацию профсоюзов Свердловской области. По словам пресс-секретаря Федерации Аксаны Сгибневой, «чем больше профсоюзов – тем лучше». По ее словам, на Урале есть компании, где вообще нет профсоюзных структур – это гораздо хуже. Отвечая на вопрос, не является ли это свидетельством того, что под видом профсоюзного движения решаются бизнес-вопросы, в ФПСО отмечают, что так или иначе все эти организации выступают на стороне рабочих, помогая им в решении насущных проблем. «Хотя не станем скрывать – ситуацию на СУБРе в этом плане можно действительно назвать уникальной», – соглашается г-жа Сгибнева.

В свою очередь в аппарате комитета ГМПР Свердловской области указывают, что обилие профсоюзных ячеек именно на металлургических предприятиях неслучайно. «Металлургия – это один из самых опасных и высокорисковых в плане техники безопасности вид производства. Неудивительно, что создается такое количество профкомов – металлурги и горняки заинтересованы в защите своих интересов и это легко использовать», – говорят там. С другой стороны, в ГМПР отмечают, что количество членов в альтернативных профкомах СУБРа – Независимом профсоюзе горнозаводского Урала и Независимом профсоюзе горняков России – невелико – счет идет на десятки человек в каждом. А это, в свою очередь, говорит об определенной степени недоверия к альтернативным профобъединениям, указывают в комитете.

При этом в «официальном» профсоюзе металлургов согласны, что зачастую защита трудовых интересов превращается в чей-то бизнес. Во многом это связано с относительно высокими зарплатами горняков. К примеру, в Североуральске руководители некоторых профячеек имеют свой личный бизнес (коммерческие киоски, прим. НР), о котором известно практически всем.

Источник: nr2.ru