Согласно исследованиям социологов, 75 процентов выпускников школ уверены, что диплом вуза - это гарантия высокого дохода в будущем. Между тем, по данным Роструда, работодателям остро необходимы не головы, а рабочие руки: слесари, трактористы, бульдозеристы, строители, ремонтники. Можно ли сбалансировать запросы работодателей и пожелания соискателей? Зачем учить старшекурсников правилам поведения на рынке труда? Об этом на "деловом завтраке" в уральском филиале "РГ" рассказал директор департамента по труду и занятости населения Свердловской области Дмитрий Антонов.

Российская газета: Известно, что с 2012 года в России изменился закон о занятости: Федерация прекратила финансирование целевых программ, оставив за собой только выплаты пособий и стипендий. В результате у каждого региона - собственные программы в этой сфере, по кошельку и потребностям. Есть ли на Среднем Урале свои "ноу-хау"?

Дмитрий Антонов: Действительно, теперь все мероприятия в сфере занятости проводятся за счет областного бюджета. В 2012 году финансирование составляет 650 миллионов рублей при потребности 820 миллионов.

В этом году должна произойти сдвижка в программе трудоустройства инвалидов. Областной закон "О гарантиях занятости инвалидов" предусматривает определенные квоты для этой категории граждан на предприятиях с численностью работающих более 100 человек. Но проблема в том, что бизнес цинично квотирует должности, на которые инвалида взять в принципе нельзя. Например, сталевара или кондуктора. Предпринимателя понять можно - ему как раз сталевары и нужны, но нам приходится думать, как эту преграду обойти. Тюменцы, например, пошли по пути так называемой "аренды рабочих мест": предприятия, не имеющие возможности трудоустраивать инвалидов, заключают договор с общественной организацией, которая сделает это за них при условии компенсации зарплаты. Юридически, правда, такая схема плохо обоснована. Мы пошли другим путем: если нет возможности трудоустроить людей с ограниченными возможностями у себя, предприятие формирует заказ организациям инвалидов с созданием соответствующих рабочих мест. Либо платит штраф до 50 тысяч рублей. И бизнес теперь четко понимает: придется платить штраф или что-то делать. Главное, появился механизм, позволяющий предприятиям с честью выходить из ситуации.Нашим ноу-хау я бы назвал и курс "Поведение на рынке труда", который мы пытаемся внедрить в учебных заведениях. Кроме Свердловской области никто больше этим не занимается.

РГ: Вы делитесь с будущими выпускниками секретами успешного трудоустройства?

Дмитрий Антонов: Рассказываем о структуре рынка труда, приводим данные мониторинга по их профессии, даем блок практических советов: как написать резюме, провести самопрезентацию, подать заявку на стажировку по нашим программам, когда обращаться в кадровое агентство, а когда - в службу занятости. Это все полезные вещи, о которых, как правило, выпускники ничего не знают.

С прошлого года такие курсы идут в нескольких профессиональных училищах области. Вузы, правда, еще не готовы к совместной работе. Ректоры любят приводить такой аргумент: они, мол, готовят своих студентов к успешному трудоустройству. Правда, практика частенько говорит об обратном.

РГ: Промышленники часто жалуются на вузы: мол, готовят не тех специалистов, которые нужны реальной экономике. Вузы же кивают на заводы - от них нет заказа на кадры. Служба занятости могла бы взять на себя роль посредника?

Дмитрий Антонов: Главный потребитель кадров - бизнес. Значит, от него должен идти четко сформулированный заказ, который будет просматриваться на глубину от трех до пяти лет, потому что системе образования тоже нужно время на раскачку. Однако сейчас лишь немногие предприятия строят долгосрочные планы. Ставку делают в основном на корпоративные учебные центры. Например, у ОКБ Сухого один из самых лучших корпоративных университетов. Отчасти благодаря этому предприятие спокойно пережило кризис. По аналогичному пути пошел и Уралвагонзавод. Но наша система образования в целом пока не способна работать в таком режиме.

РГ: Как изменить ситуацию, создать баланс на рынке труда?

Дмитрий Антонов: Как говорят математики, эту задачу невозможно решить в общем случае. Поэтому давайте начинать с частностей. Например, со статистики. Сегодня в Свердловской области нет полной информации, сколько всего работающих, в каких сферах, какой у них стаж, квалификация, какова цена их труда? Надо ответить на все эти вопросы, чтобы понять, специалисты каких профессий требуются в регионе, сколько их нужно, с каких территорий их целесообразно привлекать.

Я выступаю оппонентом имеющейся системы профориентации. Она подпитывает воспроизводство безработных, потому что в министерстве образования нет полной картины потребностей рынка. Поэтому наш департамент начал работать над целевой программой "Профориентация как драйвер трудовой мобильности". Во-первых, планируем создать карту спроса и предложения на областном рынке труда в привязке к заработной плате. Во-вторых, в школах и ПТУ будем выстраивать систему наглядной агитации. Чтобы ребята знали: хорошо быть не просто токарем, а токарем на таком-то заводе в таком-то городе за такие-то деньги. Планируем начать работу по подобной схеме с фармкластером. Цель этой программы - выстраивание цепочки: школа - учреждение профобразования - территория с предприятием-потребителем.

РГ: В свое время в пакете так называемых антикризисных программ был эффективный, по оценке специалистов, инструмент - программа поддержки самозанятости. В 2012 году ее свернули. Есть ли сегодня в ней потребность?

Дмитрий Антонов: Да, реализацию этой программы с нынешнего года также передали в ведение субъекта Федерации. В сегодняшнем виде в нее заложены выплаты в размере двух тысяч рублей - на регистрацию малого предприятия. Но люди по-прежнему рассчитывают на 58 тысяч - столько выделяли на открытие своего дела раньше, в 2009-2011 годах. С февраля к нам обратились уже более 550 человек со всей Свердловской области. Спрос есть, поэтому думаем над реанимацией программы. Только сегодня надо подходить к ней более взвешенно. Например, было бы более эффективно, если бы центры занятости (а у нас в области их 43) работали с местными администрациями, которые знают потребности своих территорий. Скажем, комитет по малому бизнесу принимал бы решения, кому именно выделять эти деньги: например, из 50 мини-грантов, запланированных на год, 15 выдавать на открытие предприятий торговли, 20 - сферы услуг и так далее. В этом случае деньги будут использоваться более разумно. Ведь были просто курьезные случаи с этой программой. Например, одна участница 42 тысячи из полученных 58-ми потратила... на шубу. Говорит: я же хожу на переговоры, должна хорошо выглядеть...

Сейчас мы оцениваем возможности бюджета для возрождения программы, и если это произойдет, то контроль за выделением средств будет более жестким.

РГ: В текущем году банк вакансий службы занятости стал доступным на портале госуслуг. Как вы считаете, есть ли необходимость переводить такого рода услуги в электронный вид?

Дмитрий Антонов: Пока мы предоставляем на портале исключительно информационные услуги. Например, граждане могут узнать об имеющихся вакансиях, о ярмарках вакансий, работодатели - получить сведения из баз данных соискателей и так далее. Переход в режим предоставления услуг в электронном виде позволит нам существенно снизить нагрузку на центры занятости, повысить доступность наших услуг и увеличить охват территории. Мы сможем обслуживать отдаленные населенные пункты, до которых сегодня не доезжают даже передвижные центры занятости. Но личное присутствие человека все равно требуется. Возьмем самое простое: помощь в поиске работы. За направлением гражданину придется прийти лично - таковы правила. То же самое - при направлении на обучение, выборе сферы деятельности или оказании психологической поддержки. Обойти эти ограничения пока невозможно. Впрочем, мы находимся в самом начале этого пути.

РГ: Губернатор Амурского края не так давно высказал предложение, повлекшее дискуссию: не платить пособие по безработице бездетным мужчинам в возрасте от 18 до 45 лет. Поддерживаете ли вы эту идею?

Дмитрий Антонов: Согласен, молодому мужчине гораздо легче трудоустроиться, чем, скажем, женщине предпенсионного возраста, но это не значит, что надо всех мужиков подряд лишать пособий. Важно учитывать, есть ли в данный момент на рынке труда вакансии, соответствующие его профессии. Если нет, служба занятости должна предложить переобучение или переезд в другую местность. Есть и еще один момент: уровень зарплат. Сегодня каждая пятая вакансия, предлагаемая работодателями, с зарплатой ниже прожиточного минимума.

Я считаю, надо не прекращать выплату пособий, а менять закон о занятости в целом - в сторону ужесточения. В сегодняшнем виде он не создает стимулов к поиску работы, никак не затрагивает проблему амнистирования "серой занятости", а она очень серьезная. Вот личное наблюдение: безработная женщина прошла у нашего специалиста перерегистрацию, выходит на крыльцо и тут же звонит по телефону: "Шефу скажи, что я сейчас в центре занятости, потом в офис вернусь". Другой пример - в Асбесте парковка перед центром занятости всегда битком - это опять же "безработные" на перерегистрацию на своих авто приезжают... Проблема в том, что у нас пока нет законных механизмов выявления "серой занятости". У меня есть мечта - принять областной закон для ее легализации. Но пока не ясно, как это сделать: возможно, через систему патентов на различные виды деятельности либо каким-то другим способом. В ближайшее время, думаю, мы к этому вопросу подойдем вплотную.