Что стоит за средней температурой по больнице?

В риторике правительственных чиновников часто звучат данные о росте средних доходов, средних зарплат, среднего размера пенсий… Так как в них растворены и доходы миллиардеров-олигархов, и нищих, они сродни «средней температуре по больнице». Сделать на их основе вывод о том, как живет большинство населения, практически невозможно, если не прибегнуть к анализу распределения доходов и богатства.

Данные о доходах в докладах Росстата весьма приблизительны. Более точную картину можно увидеть из практических исследований семейных бюджетов. Одно из них состоялось осенью прошлого года и показывает результаты, несовпадающие с данными итогового доклада Росстата за тот же год. По итогам II квартала 2012 г. на долю семей со среднедушевыми доходами ниже 10,5 тыс. руб. пришлось более 45,5 % обследованных россиян . То есть выборочное обследование выявило, что эта доля в 1,58 раза больше, чем приводится в официальном докладе Росстата за тот же период!

63 % населения имеют душевые доходы в размере менее 15 тыс. руб. При этом в категорию граждан, имеющих доходы меньше средней величины по России (24,2 тыс.руб.), попало около 83 % наших сограждан (а не 70%, как следовало из официальных данных). Уровень нищеты (удельный вес населения с доходами, не дотягивающими до прожиточного уровня, который на момент обследования равнялся 6500 руб. в месяц) составил около 22,3 % — а это что почти в 2 (!) раза выше официальных данных за тот же период.

Уже это наглядное сопоставление позволяет судить о масштабах манипуляций с официальной сводной статистикой Росстата, приводимой в его докладах.

Говоря о проблемах благосостояния, следует различать уровень нищеты и уровень бедности. В странах Евросоюза к бедным относят тех, чьи доходы меньше 60% от средней для страны величины душевых доходов. По этому критерию в России бедняками являются почти 63% населения, а не около 40%, как вытекает из доклада Росстата "Социально-экономическое положение" за 2012 г. (60-процентный уровень от величины средних доходов проходит вблизи 14 тыс. рублей в месяц — именно здесь, видимо, и должен был бы находиться реальный, а не фиктивный, чисто физиологический прожиточный уровень).
Если от 1/5 до ¼ населения страны имеют доходы, которые едва обеспечивают им уровень физиологического выживания, а почти 2/3 прозябают в состоянии застойной нищеты и бедности, говорить о преодолении нищеты и бедности в России нельзя.

Это Африка!

Для характеристики существующего уровня неравенства используется два показателя: децильный коэффициент, который отражает разницу между уровнем доходов 10% самых богатых и 10% самых бедных граждан, а также индекс Джини (полнее и детальнее учитывающий картину распределения). По официальной статистике за 2000-2012 годы  децильный коэффициент в России увеличился с 13,9 до 16,4 раза. То есть неравенство возросло. Абсолютное большинство независимых экспертов считает, что в силу разных объективных и субъективных причин (в том числе из-за большой доли теневой экономики, применения налоговых схем, коррупционной составляющей, вывода доходов в офшоры и пр.) эти данные существенно занижены. Глава РЖД Владимир Якунин, выступая на XI Всемирном русском народном соборе, говоря о децильном коэффициенте, называл оценки 32-35 раз. Схожие оценки приводил и академик Сергей Глазьев.

 Децильный коэффициент в странах Западной Европы — в разы меньше нашего официального. Мало того, российский показатель более чем в 1,6 раза превышает значения, рекомендованные ООН, а эти рекомендации основаны на оценках рисков социальных конфликтов и возникновения социальной напряженности. Что касается индекса Джини, то Росстат на конец 2012 года приводит оценку 0,42 (с начала 2000-х годов этот показатель неравенства также растет). В соответствии с "антирейтингом" МВФ и Всемирного банка, «лидерами» по этому показателю являются Намибия и ЮАР (со значениями 0,707 и 0,65), а наша страна находится на 52-м месте в мире — в приятном соседстве с Кот-д'Ивуаром, Сенегалом, Бурунди и Кенией, а не со скандинавскими странами (0,23-0,27). Индекс Джини в Китае — где непреодоленные эксцессы неравенства и колоссальный уровень нищеты огромной массы населения признается мировым экспертным сообществом, да и руководством страны, острейшей социальной проблемой — находится вблизи уровня 0,45. В некоторых исследованиях приводятся оценки, что когда индекс Джини достигает отметки 0,4, то в стране начинаются социальные волнения.

Принимая во внимание явные манипуляции с разбиением Росстатом населения по доходным группам, у нас значение индекса Джини наверняка выше официально объявляемого и явно не ниже, чем в Китае.

Отдельно отметим проблему распределения активов, а не доходов в России. Здесь мы не имеем мировых аналогов. Индекс Джини по накопленному богатству в нашей стране совершенно запределен и составляет 0,84 (предельное — гипотетическое — значение индекса может приближаться к единице, что означает абсолютное неравенство, когда все богатство сосредоточено у 10% населения, и Россия уже близка к этой гипотетической ситуации). По этому показателю Россия опережает все крупные страны мира.
Кроме того, Россия - лидер и по сверхконцентрации богатства в руках элиты. Если по миру в целом 1 % супербогатых владеют более чем 46 % всех активов, то в нашей стране 1 %  богатеев принадлежат 71 % всех личных активов россиян.
И наконец Россия занимает 2-3-е место в мире по количеству долларовых миллиардеров, но не входит даже в двадцатку стран по числу долларовых миллионеров. А ведь именно в этом слое сосредотачиваются обычно национально ориентированные предприниматели в отличие от бизнесменов-компрадоров, жирующих на обслуживании интересов мировой финансово-экономической элиты.

Благосостояние не для всех

В России много говорят о темпах экономического роста, который, как предполагается, является «благом для всех». Известный американский экономист Лестер Туроу в книге "Будущее капитализма", анализируя распределительные процессы в США в конце XX века, показал, что весь прирост "общественного пирога" (ВВП) достается лишь верхним 20% доходополучателей, при этом основная масса населения (несмотря на увеличение числа фактически отработанных часов, женской занятости и т.п.) в лучшем случае в этой ускоряющейся гонке за благосостоянием успевает лишь сохранить прежний уровень реальных доходов, а у нижних 20-30 % доходополучателей уровень жизни неуклонно снижался.
Есть основания полагать, что аналогичные процессы происходят и у нас — несмотря на победные реляции правительственных чиновников и все менее отражающие реальность данные официальных докладов Росстата.

Если иметь в виду, что цены на услуги ЖКХ, продукты питания, тарифы естественных монополий растут в цене в 1,5-2 раза быстрее общего официального уровня потребительских цен, а именно на эти статьи приходится львиная доля расходов большинства россиян, то и показатели инфляции для разных страт российского общества оказываются разными. Для малоимущего большинства населения так называемая "социальная инфляция" очевидно превышает 15-20 % в год. И она с лихвой съедает номинальный рост доходов бедной части общества.
А это все означает, что реально плодами экономического роста в России может пользоваться лишь незначительное меньшинство населения.

Таким образом, нынешняя инерционная тенденция к углублению социального разрыва явно входит в противоречие с озвученными В.В. Путиным целевыми ориентирами социальной политики, а также с целями консолидации общества и поступательного движения общества и экономики (не говоря уже о задачах мощного ускоряющего рывка, осуществление которого трудно себе представить в условиях углубляющегося социального расслоения и отсутствии продвижения страны в направлении так сильно чаемой большинством общества социальной справедливости).

Модель социальной рыночной экономики на Западе иногда еще называют "обществом двух третей". С таким обществом закономерно связывают стабильность — социальную, экономическую, политическую. Мы же у себя в стране умудрились построить  "общество двух третей наоборот". Если в развитых странах 2/3 населения приходится на средний класс, то в России 2/3  — бедняки. Мало того, что такое общество нестабильно, но еще и в такой экономике совокупный спрос не может служить драйвером роста. Уровень неравенства в России угрожает безопасности и тормозит развитие.

Таким образом, переход к формированию социальной рыночной экономики (положение о социальном государстве, между прочим, записано в Конституции РФ) — это не вопрос идеологических пристрастий, а необходимость.