Пока в Киеве идет жестокая борьба, Москва и Брюссель столкнулись по вопросу снабжения газом Европейского союза. Однако из-за отсутствия единой континентальной политики Евросоюз мало что может сделать в отношении Кремля

На Украине проходят манифестации на площадях, на правительство Киева оказывается давление, а между Европейским союзом и Россией идет спор из-за поставок газа.

Ахиллесовой пятой Брюсселя является его энергетическая зависимость. Более половины своих энергетических нужд ЕС удовлетворяет за счет импорта углеводородов. До 2050 года 25% потребности в энергии будет удовлетворяться за счет газа, а стоимость импорта горючего достигнет примерно 500 миллиардов евро уже в 2030 году. С 2011 года Россия стала первым экспортером энергии в Европу, победив своих конкурентов в лице Норвегии, Алжира и других арабских стран. Пользуясь своей доминирующей позицией, Москва решила укрепить свои преимущества, а Европейский союз был вынужден отреагировать.

Важным рычагом для оказания давления стала для России ее возможность удовлетворять потребности ЕС, изолируя его энергетических поставщиков. Украина важна, потому что по ее территории проходят 40 тысяч километров газопроводов. Зона Каспийского моря (Туркмения, Казахстан, Азербайджан и Узбекистан) располагает почти 21 тысячью кубических километров запасов природного газа по сравнению с 33 тысячами кубических километров общих газовых запасов России.

Некоторые из этих стран – Казахстан, к примеру – более 50% своего газового и нефтяного  экспорта направляют в Европу и представляют собой прекрасного поставщика углеводородов для всего ЕС. Но эти страны экспортируют гораздо меньше, чем могли бы. Недостаток инфраструктуры для экспорта сделал их полностью зависимыми от России, начиная с 90-х годов. Москва еще более усугубила эту зависимость, выступив спонсором строительства газопровода «Южный Поток» – альтернативы газопроводу Nabucco, который должен был связать среднеазиатских поставщиков с европейскими потребителями. Оба газопровода имеют сходные характеристики, но «Южный Поток» проходит по территории России.

Политика долгосрочных контрактов представляет собой другой рычаг, имеющийся в распоряжении Кремля. В последние годы «Газпром» упорно отстаивал этот тип соглашения, что вызвало даже академические дебаты при доказательстве его действенности. Ожесточенное сопротивление так называемой политике gas-to-gas competition, то есть свободному рынку газа, характеризует эти контракты: долгосрочные, привязанные к биржевым ценам и, следовательно, не способные колебаться в зависимости от спроса, с точной географической привязкой, что препятствует возможной перепродаже приобретенного газа третьей стране.

Десять лет тому назад эти договоры устраивали европейские энергетические компании, так как считалось, что они надежно и легко обеспечат энергией потребителей на длительный период времени. Сегодня эти соглашения рискуют заблокировать других возможных поставщиков (Соединенные Штаты, страны Южной Америки или Азии). Цены в Европе на газ растут вдвое быстрее, чем в Америке, что является настоящей манной небесной для «Газпрома» и Кремля.

Не стоит забывать и о двух газовых кризисах между Украиной и Россией в 2006 и 2009 годах. Пока Россия обвиняла Украину в воровстве газа, предназначенного для Европы, многочисленным европейским странам был нанесен ущерб. Газовые поставки Греции и Чехии были снижены на 70%, Словакия объявила о чрезвычайном положении, а Болгария была вынуждена остановить производство на некоторых своих самых важных предприятиях. Так Москва продемонстрировала свою силу.

ЕС обладает мощным оружием в виде Третьего энергетического пакета, который предполагает либерализацию рынка газа и электричества и принцип разделения между производителями энергии и компаниями, которые ее транспортируют. Это прямо противоположно тому, чего добивается Россия. В центре ее стратегии стоит контроль за трубопроводами и распределительными сетями – прежде всего, на Украине. Основная проблема заключается в том, что Третий энергетический пакет рассчитан только на страны-члены ЕС и теоретически не может быть применен вне Европейского союза. На деле Договор об энергетическом сообществе распространяет действие Третьего энергетического пакета на некоторые страны, не вошедшие в ЕС, но применяющие этот европейский закон.

Таким образом, Европейская комиссия смогла атаковать самый важный проект «Газпрома» – «Южный Поток» – заявив, что договоры, заключенные между Россией и семью европейскими странами, нарушают закон Европейского союза. Кроме того, комиссар Евросоюза по вопросам энергетики Гюнтер Оттингер потребовал доступа к энергетической инфраструктуре и контроля за тарифами. Короче говоря, он хочет, чтобы «Южный Поток» стал европейским проектом, а не собственностью «Газпрома». Именно по этой причине Россия вышла из Договора об энергетическом сообществе в 2009 году.

В споре между «Газпромом» и Европейской комиссией Европейский союз имеет возможность нанести России сильный удар. В соответствии с антимонопольным законодательством, спор может завершиться штрафом в 10% от 109 миллиардов, заявленных «Газпромом» в 2012 году. Россия опасается этой угрозы и оценивает возможность прийти к обоюдному соглашению. Однако исход столкновения между Москвой и Брюсселем предопределить трудно из-за двух главных факторов. Многое будет зависеть от эволюции позиции России по отношению к Европе, а также от политики отдельных государств-членов ЕС.

С одной стороны, ЕС мог бы найти новые источники снабжения энергией и таким образом снизить свою зависимость от поставок из России. Даже если Европа решит полностью запретить производство сланцевого газа, добываемого методом гидравлического разрыва пласта, на территории стран-членов ЕС, то увеличение производства энергоносителей в Соединенных Штатах или в Китае в любом случае увеличит предложение. Благодаря развитию транспорта сжиженного газа по морю ЕС может обратиться к азиатским или южноамериканским поставщикам. Кроме того, вместо Nabucco может быть построен Трансадриатический газопровод.

Но чтобы европейская энергетическая политика имела успех, ее должны поддерживать страны-члены, а Европейский союз далек от единства. Европейский континент характеризуется крайне неоднородной энергетической панорамой. Некоторые страны (например, Италия) вынуждены импортировать 80% энергоносителей, а другие (Великобритания) – 40%. Поэтому ЕС страдает от отсутствия желания у всех его членов следовать общей энергетической политике.

Так и получилось, что среди партнеров российского проекта «Южный Поток», который стал соперником проекта Nabucco, оказалась итальянская компания Eni и французский гигант Edf. В ходе газового кризиса 2009 года только вмешательство Ангелы Меркель позволило Европейской комиссии взять на себя миссию мониторинга для разрешения конфликта. Однако, канцлер упорно защищала газопровод «Северный Поток», несмотря на ущерб, нанесенный окружающей среде, и не беря во внимание то, что инфраструктура шла в обход четырех стран-членов ЕС (Эстонии, Литвы, Латвии и Польши). Германия вместе с Россией финансировала проект, а возглавил его бывший канцлер Герхард Шредер. Во всем этом трудно усмотреть единую европейскую энергетическую политику.

Однако разумная и твердая энергетическая политика нужна особенно для таких стран, как Италия и Испания, где стоимость электричества и газа – одна из самых высоких в мире, и поэтому им трудно конкурировать с другими странами. При этом в таких государствах, как Соединенные Штаты, она даже снижается.

Спор между Брюсселем и Россией может стать поводом для развития общей внешней европейской политики, так как экономическая конкурентоспособность зависит от политического единства.

Источник: news.mail.ru