Во время прямой линии президент Путин в очередной раз говорил о повышении зарплат медикам. Ответственность возложена на регионы. Учителя тем временем горько посмеиваются: власти территорий второй год повышают им зарплаты и гордо об этом отчитываются - так что теперь любой обыватель уверен, что школьные педагоги гребут деньги лопатой.

На самом деле картина всеобщего учительского благоденствия больше похожа на потемкинскую деревню. Скорее всего, с медиками будет то же самое.

Больше работы - больше денег

Президентский указ № 597 от 7 мая 2012 года поставил задачу: средняя зарплата учителей должна быть не ниже средней по экономике региона. Там же намечена «дорожная карта» - сроки повышения зарплат в разных бюджетных областях. В указе не конкретизировано, какую именно среднюю зарплату надо поднять; из контекста понятно, что по региону. В Москве средняя зарплата - около 50 тысяч в месяц; значит, зарплата московских учителей должна быть не ниже этой цифры. Поэтому департамент образования Москвы обязывает школы ее повысить до нужного уровня, а провинившихся директоров вызывает на ковер.

Речь при этом идет о повышении именно зарплаты - общей суммы получаемых учителем денег за все, что он делает. Чем больше работы он берет - тем выше зарплата.

Учительская зарплата складывается из нескольких частей: это оклад, специальные доплаты (классное руководство, категория, проверка тетрадей, заведование кабинетом и прочее) и стимулирующие выплаты (за олимпиадников, высокобалльников ЕГЭ и прочих). Учительская ставка - это 18 часов. На учителей приходится еще примерно столько же, а то и больше, дополнительной работы: подготовки к урокам, проверки тетрадей, дополнительных занятий с отстающими, посещения педсоветов и методсоветов. Все это при 18 часах уроков в неделю обеспечивает полноценную занятость. Рабочая неделя учителя по ст. 333 Трудового кодекса - сокращенная, не более 36 часов, - это и 18 часов уроков, и внеурочная нагрузка.

В московских школах учитель без категории, давая 18 уроков в неделю, может зарабатывать от 22-26 тысяч рублей. При нормативно-подушевом финансировании это зависит еще и от количества учеников в школе и классе: чем больше школа, тем больше денег.

Поэтому учителя обычно берут нагрузку гораздо больше ставки. В разных регионах страны они работают на 1,3-1,6 (в больших городах), а то и на 2 ставки, то есть дают не 18, а до 36 уроков в неделю. Так что рабочая неделя может быть и 48 часов, и 72 часа (то есть работа по 10 часов в день без выходных). Это сильно превышает 40-часовую норму рабочего времени, закрепленную в Трудовом кодексе. А есть еще классное руководство, кружки, продленка - некоторые домой приходят только ночевать.

Фактически повышение средней зарплаты до среднего уровня по экономике достигается за счет того, что учителя делают полторы-две работы за одну зарплату. Министерство труда, однако, в своем письме № 14-1/10/1-4013 от 2 сентября 2013 года, объясняясь по поводу продолжительности учительской рабочей недели у учителей, берущих больше одной ставки, с очаровательным цинизмом заявляет: «При этом в пределах продолжительности рабочего времени 36 часов, увеличение преподавательской (педагогической) работы осуществляется с согласия педагогических работников сверх установленной нормы часов за ставку заработной платы (с дополнительной оплатой, соответственно, получаемой ставки заработной платы в одинарном размере) за счет уменьшения ненормированной части рабочего времени». В переводе на русский язык это означает, что даже при полутора ставках учителя, которые сами выбрали такую нагрузку, все равно работают не больше 36 часов в неделю: они просто меньше готовятся к урокам.

Отстающие

Среди школ-двоечниц, не повышающих учителям зарплату, как велит департамент образования, есть несколько топовых учебных заведений из московского рейтинга. Причины их аутсайдерства чаще всего в том, что в них сравнительно немного учеников и много учителей, а классы разбиваются на группы по профилям и уровням; отсюда индивидуальное внимание к детям. Учителя далеко не всегда горят желанием брать полторы-две ставки: не хотят ограничиваться школой, ведут научные исследования, занимаются другой работой и тому подобное. В таких школах средняя нагрузка на учителя может быть и меньше ставки; в них много уроков ведут совместители: молодежь, аспиранты, ученые - те, для кого работа с детьми - не единственная профессия и не способ заработка. Средние зарплаты в таких школах могут быть вдвое меньше, чем в среднем по Москве. Многие педагоги категорически возражают против попыток принудительно поднять им зарплату за счет увеличения групп и повышения нагрузки: это превращает штучную работу в конвейер, а значит, падает ее качество.

Еще 23 декабря прошлого, 2013 года министр образования Дмитрий Ливанов говорил на заседании Госсовета: «Иногда мы, к сожалению, сталкиваемся с ситуациями, когда это повышение происходит за счёт повышения учебной нагрузки. Такое повышение зарплаты не только профанация указов, но и работает, по существу, во вред настроениям учителей и качеству образования».

Тем не менее в конце марта 2014 года окружные управления образования Москвы разослали по отстающим школам директиву следующего содержания: «Уважаемый руководитель! По итогам аппаратного совещания от 14.03.2014 г. прошу Вас: обеспечить размер заработной платы педагогическим работникам в соответствии с Указом президента РФ от 07.05.2012 г. № 597, в рамках выделенных средств».

Опять же, в переводе на русский язык это означает: дополнительных денег не дадим, а зарплату повышайте как хотите. В одной московской школе подсчитали, что при 270 учениках, подушевом финансировании в размере 120 тысяч на ученика в год и зарплате учителя 50 тысяч - школа может себе позволить иметь только 30 учителей - это треть от нынешнего их числа.

Директора, люди подневольные, взялись повышать зарплату. Деваться им некуда: согласно статье 278 Трудового кодекса, их можно уволить без объяснения причин. А к их трудовому договору теперь прилагается «дополнительное соглашение» - директор подписывает обязательство повысить учителям зарплату.

Если же директор не может этого сделать - ему угрожают немедленным увольнением без права занимать должности в системе образования города. Говорить об этом публично директора не особенно хотят: им есть что терять. Они рискуют не только собственным постом, но и судьбой школы, куда могут назначить директором совсем постороннего человека. Собственно, и школу придушить не так уж трудно: для этого существуют бесконечные проверки СЭС, МЧС, КРУ и прокуратуры.

Учитель или управляемый исполнитель?

Школы экономят на уборке. Сокращают ставки логопедов, методистов, библиотекарей, воспитателей и психологов, отменяют кружки и увольняют педагогов, которые их вели, устраняют разделение на группы, переводят в совместители тех штатных сотрудников, которые не хотят брать много часов, и уговаривают тех совместителей, у которых много часов, перейти в штат. В некоторых школах учителя берут на себя дополнительные обязанности: работают (или оформляются) лаборантами, дворниками, уборщицами, контрактными управляющими по госзакупкам, ответственными за ввод информации или охрану труда - все это позволяет поднять зарплату, но отрывает учителя от уроков. Некоторые школы задумываются о том, чтобы начать брать плату с родителей и вводить платные услуги, - иначе не избежать «банкротства». Некоторые уже вводят платные услуги вроде подготовки к ГИА или ЕГЭ, переводят на платную основу второй язык и прочее.

Далеко не все совместители хотят переходить в штат: у постоянных сотрудников масса дополнительных обязанностей. Постоянный сотрудник с большой нагрузкой - существо подневольное, он держится за свое единственное рабочее место. Когда в школе мало учителей, место работы для них единственное, мир ограничен школой, а зарплата большая - они куда более управляемы, чем многолюдная вольница совместителей.

Сейчас условия работы и школьных учителей, и вузовских преподавателей даже хуже, чем в 90-е годы, считает Александр Штерн, почётный работник высшего образования РФ, доцент Омского университета (ОмГУ). «Причин несколько: и возросшие учебные нагрузки, и многократно увеличенная отчётность, и практика дополнительных выплат по абсолютно формальным параметрам, - говорит Штерн. - В 90-е учителя одинаково получали копейки, и никакими эффектными манипуляциями добиться увеличения зарплаты было невозможно. Сейчас же такая возможность появилась: заполняй аккуратно электронный дневник, не отклоняйся от программы, организуй почаще выигрышные мероприятия, выполняй конкретно сформулированные поручения, реализуй кем-то разработанные технологии. При этом только очень умный и смелый администратор (такие, слава Богу, ещё встречаются) имеет желание замечать и готовность поощрять главную часть работы учителя - работу по подготовке занятия. У хорошего учителя эта работа бывает, без преувеличения, титанической. Учитель всегда оценивался администрацией как специалист. Сейчас же взят курс на превращение преподавателя в чиновника, государственного служащего, мелкого менеджера - кого угодно, но только не специалиста-профессионала».

Некоторые директора пытаются бороться за свою самостоятельность. В их числе - Сергей Александрович Бебчук, директор школы № 1199. «Я вчитался в текст президентского указа № 597, - говорит Бебчук. - Там не сказано, что в школе № 1199 зарплата должна быть не ниже средней по региону. Там сказано: «доведение в 2012 году средней заработной платы педагогических работников образовательных учреждений общего образования до средней заработной платы в соответствующем регионе». Не надо интерпретировать слова президента. Повышать среднюю зарплату в регионе - это не моя задача. В нашей школе трудовой коллектив занял четкую позицию: никто не хочет повышения нагрузки. Подработки в смысле повышения дохода гораздо эффективнее, чем лишние часы в школе. Для учителя важно размыкание в профессии, размыкание пространства - поэтому две работы его могут больше устраивать, чем одна, даже если суммарная зарплата та же».

По закону, кстати, кадровые решения - прерогатива школы. Никто не может предписать директору взять на работу одного учителя на ставку вместо двух по полставки.

Школы, вузы, больницы

Всеволод Луховицкий, член совета Межрегионального профсоюза «УЧИТЕЛЬ», говорит о проблемах учителей обычных, массовых школ: «Сейчас у всего народа есть ложное представление, будто у учителей огромные зарплаты, это обижает учителей по всей стране. Не надо врать, не надо подтасовывать цифры. Разумеется, среди учителей есть бессребреники, которые готовы работать за идею, почти бесплатно. Но мы не можем рассчитывать на то, что в массовой профессии все работники будут бессребрениками, не может все держаться только на них. Обычным учителям, которые работают за деньги, необходима нормальная зарплата не за переработки, а за ставочные 18 часов».

Те же процессы происходят не только в средней, но и в высшей школе по всей стране: в вузах совместителей увольняют, штатным преподавателям увеличивают нагрузку, чтобы отчитаться о повышении зарплат. Сергей Рукшин, заслуженный учитель России и профессор РГПУ им. Герцена, подводит итоги кампании по повышению зарплат в вузах: «Мы утратили несколько диссертационных советов и не можем подать документы на открытие советов по нескольким специальностям из-за увольнения совместителей-докторов наук».

Примерно так же увеличивают зарплату и медикам. «У врачей проблема стоит еще острее, чем у учителей, потому что учителя не могут работать по ночам, - замечает Андрей Коновал, секретарь профсоюза медработников «Действие». - А врач может на основной работе быть с 8 до 16 часов, затем с 16 до 8 на ночном дежурстве, а к 8 - вернуться на основную работу. И это может быть хирург или участковый терапевт. В стране огромный дефицит врачей и медсестер, министр здравоохранения Скворцова недавно называла цифру - 40 тысяч. Терапевты берут по нескольку участков, в больницах набирают дежурства. Отчетность по зарплатам исходит из суммы на одно физическое лицо, а не на одну ставку. В результате - все показатели «дорожной карты» по регионам выполняются, а врачи протестуют: недавно прошла голодовка врачей в Питере, только что закончилась голодовка в Североморске».

Зато отчетность в порядке. И показатели «дорожной карты» выполнены.