В былые времена появление Александра Бородая с его отрядом боевиков в камуфляже могло в считанные минуты очистить ресторан.

Но это было в Донецке, на Украине, в 2014 году, где Бородай был премьер-министром правительства пророссийских сепаратистов. Теперь он вернулся в родную Москву и, как сам рассказывает, к своей прежней работе в качестве консультанта по связям с общественностью.

«Когда тебя перестают показывать по телевизору, люди начинают забывать, как ты выглядишь, — говорит он, погружаясь в кремовый диван одного из фешенебельных московских ресторанов, чтобы дать нам интервью. — И слава богу. Поначалу было трудно выходить на улицу».

Эта трансформация кажется неправдоподобной, просто невероятной в отношении наиболее заметного российского участника украинского конфликта, который к тому же является потенциальным обвиняемым в проводимом голландцами расследовании ракетного удара, осуществленного в июле прошлого года по малайзийскому авиалайнеру, в результате чего погибло 298 человек.

Бородай — не единственный из самопровозглашенных российских боевиков-добровольцев, который вновь появился здесь. Поскольку конфликт в восточной Украине зашел в тупик, сотни добровольцев вернулись в Россию, а первые руководители повстанцев, многие из которых — коренные россияне, теперь ведут комфортный и все более публичный образ жизни в Москве.

Облаченный в обтягивающую футболку от Armani Exchange и щеголяя недельной щетиной, Бородай говорит, что не был в Донецке с октября, и что сейчас его внимание сосредоточено на возрождении собственной консалтинговой компании. Бизнес идет плохо. Несколько международных компаний, назвать которые Бородай отказался, разорвали контракты, когда против него со стороны США и Европейского союза были введены санкции.

По словам Бородая, консалтинг — «это тонкий бизнес, требующий индивидуального подхода», который был утрачен за время отсутствия директора.

«Люди идут на войну, выполняют свой долг, а затем возвращаются к мирной продуктивной жизни, — говорит он. — Я не вижу в этом ничего особенно интересного».

Передышка, подаренная Бородаю после длительного нахождения в центре всеобщего внимания, может оказаться непродолжительной, поскольку Россия и Запад находятся на пути к столкновению из-за расследования по делу сбитого самолета. Запад обвиняет в инциденте лидеров повстанцев, среди которых Бородай был самой заметной фигурой, а также Россию, поставлявшую им современное зенитное оружие. Россия продолжает это отрицать, наложила вето на трибунал Организации Объединенных Наций и подвергла критике голландское расследование, уличив его в недостаточной прозрачности. Обвинения, как ожидается, будут предъявлены ближе к концу года.

«У меня нет ответа. Давайте подождем и посмотрим, — говорит Бородай на вопрос о том, поедет ли он в Нидерланды, чтобы предстать перед судом, если против него будет выдвинуто обвинение. — Эта история для меня - уже далеко в прошлом, и я сделал все что считал нужным для оказания поддержки полноценному расследованию».

Даже если лидеры сепаратистов официально будут признаны виновными, едва ли Москва согласится с результатами расследования или запросом о выдаче.

Возвращение домой

Пока же вся «банда» здесь. В марте без труда можно было столкнуться с бывшим премьер-министром сепаратистской Луганской Народной Республики Маратом Башировым на Московском экономическом форуме, где он выступал с лекцией под названием «Риски, санкции, лоббирование». Баширов, консультант по связям с государственными органами, какое-то время работавший в холдинговой компании олигарха Виктора Вексельберга, как и Бородай, в июле 2014 года подвергся санкциям Европейского союза.

Известный щеголь, он по поводу правительственного авиаудара по его штаб-квартире в июле прошлого года сухо заметил в Facebook: «Похоже, мой костюм от Тома Форда безнадежно испорчен. Теперь я буду ходить на заседания правительства в камуфляже».

Баширов не отвечал на просьбы о комментариях. В Москве он руководит несколькими компаниями и возглавляет комитет по связям с государственными структурами в российской Ассоциации менеджеров, сообщил нам тамошний пресс-секретарь. В прошлом месяце, одетый в темно-синий костюм, он выступил с презентацией перед молодыми предпринимателями, один из которых написал в твиттере: «Правительство является регулятором между производителем и потребителем. Марат Баширов».

Здесь же и Игорь Гиркин, боевой командир, когда-то хваставшийся тем, что если бы не организованные им нападения на полицейские участки в апреле прошлого года, войны на Украине и вовсе не было бы. Теперь он появляется на лекциях среди крайне правых националистов и впечатляющим образом отошел от прежнего посыла, обвиняя Россию в том, что она бросила на произвол судьбы украинские сепаратистские республики, которые сама же помогла создать.

«Деревенский сумасшедший», — говорит Бородай с улыбкой. Он утверждает, что его вооруженной охране пришлось связать Гиркина, чтобы вернуть его в Россию.

Бородай и Гиркин — ветераны этнических конфликтов, возникших после распада Советского Союза. В 1990-е годы Бородай сражался на стороне этнических русских в Приднестровье, Чечне и Таджикистане. После каждого конфликта он возвращался в Москву.

«Для них это просто очередная война, — считает Алексей Макаркин, политический комментатор, учившийся вместе с Гиркиным в университете в Москве в 1990-е годы. — В этом нет ничего экстраординарного; все-таки они воевали в 90-е».

Скептики, а таких много, говорят, что Бородай либо получает от России деньги, либо является сотрудником российских спецслужб. Сам он отрицает оба обвинения, но говорит, что передавал информацию из Донецка Владиславу Суркову, аппаратчику Кремля, осуществлявшему надзор за российской политикой на Украине.

Некоторые события указывают на наличие российского контроля, как, например, нежданное прибытие Бородая и Баширова в самый разгар политического хаоса у сепаратистов. Другие предполагают недопонимание: когда повстанцы в мае прошлого года проводили референдумы, рассматриваемые в качестве прелюдии к аннексии, Кремль их проигнорировал. Это был неловкий момент для обеих сторон.

«Я полагаю, что он действовал осторожно и грамотно, — комментирует Бородай политику президента Владимира Путина на Украине. — Я не могу критиковать его действия, потому что в конце концов в его распоряжении гораздо больше информации, чем у меня».

У россиян, вернувшихся с войны, различные политические взгляды, а небольшое их число даже откровенно враждебно Путину. В основном же они поддерживают Путина, но считают, что он должен оказывать большую поддержку добровольцам.

«Больше, чем кто-либо, нам препятствовало правительство, — сказал Владимир Ефимов, бородатый лидер добровольцев, приведший на войну 50 человек. — Но я могу так говорить, потому что я отсюда и имею право критиковать правительство».

Некоторые считают, что поддержка Россией добровольцев, воюющих на Украине, могла бы спровоцировать нестабильность или ответную реакцию. Есть несколько вызывающих беспокойство инцидентов: бывший снайпер сепаратистов скоро предстанет перед судом в Москве за убийство двух полицейских осенью прошлого года. А Федеральная служба безопасности вырыла 100-километровый ров на границе с Украиной из-за опасений по поводу контрабандистов, переправляющих с Украины автоматические винтовки и гранаты.

Но пока нет явных свидетельств того, что вернувшиеся добровольцы представляют непосредственную угрозу для России как преступники или политики.

«Во-первых, их не так уж много, — говорит эксперт по вопросам безопасности Марк Галеотти, посетивший Москву этим летом. — Я думаю, что россиянам следует больше беспокоиться о возвращающихся домой солдатах».

Солдаты — это российские военнослужащие, некоторые из которых погибли при загадочных обстоятельствах и, как полагают, участвовали в боевых действиях на Украине. Путин проигнорировал эти обвинения.

Те, кто боролся открыто, называя себя добровольцами, представляют собой более эксцентричную компанию: националисты или крайне левые, ветераны войны, искатели острых ощущений и несколько горе-философов.

Сергей Кавтарадзе, помощник Бородая в Донецке, которого когда-то окрестили «хипстером с автоматом», вернулся в Россию в прошлом году и в настоящее время заканчивает экранизацию своей докторской диссертации.

По словам Кавтарадзе, фильм под названием «Молокобезумие» исследует «архетипы войны» и воздействие, которое она оказывает на своих участников.

«Она заставляет людей сходить с ума», — говорит он.

В трейлере к фильму, который, по словам Кавтарадзе, снимался на протяжении последних пяти лет, сцены борьбы, пыток и секса стремительно сменяют друг друга на фоне высокопарного саундтрека.

Режиссер утверждает, что, когда у него было время, он также «немного» снимал в Донецке.

«Будем надеяться, что в следующем году фильм поучаствует в нескольких западных фестивалях», — говорит Кавтарадзе.