Одна из главных стратегических целей сирийской армии — контроль над границей с Турцией.

Об этом прямо заявил политический советник президента Сирии Асада на прошлой неделе, причем операцию на севере Сирии планируется продолжать до взятия под контроль и провинции Алеппо и границы, что позволит, по словам советника, «остановить террористов, которых посылает Турция».

Не успела прозвучать эта новость из Дамаска, как премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу заявил, что его страна намерена защитить сирийский Алеппо. «Мы вернем наш исторический долг. Когда-то (во время Первой мировой войны) наши братья из Алеппо защищали наши города, теперь мы защитим героический Алеппо. За спиной его защитников вся Турция», — заявил Давутоглу.

Эти слова премьера Турции не стоит рассматривать как простую браваду. Если на международном поле Эрдоган безусловно ведущая фигура, то в рамках управления страной, включая и военно-политические вопросы весьма существенную роль играет премьер Давутоглу, который заодно и лидер правящей партии.

И здесь стоит внимательнее посмотреть, кто же такой этот воинственный Давутоглу, и что мы можем от него ожидать. Известно, что он крымский татарин родившийся в Турции, карьерный гуманитарий, написавший ряд книг, преподавал в университетах, а позже — в военной Академии Турции, где и установил крепкие связи с военными.

Его политическая карьера — преподаватель Академии, министр иностранных дел Турции, лидер правящей партии и затем премьер-министр — была треком неуклонного роста веса и влияния. Политические воззрения Давутоглу можно охарактеризовать как: «Панисламизм, пантюркизм и османизм», причем если последнее (восстановление величия османского мира) является целью, то первые два — лишь удобные инструменты достижения этой цели.

Чтобы проще понять суть его воззрений представьте себе, что наш министр иностранных дел пишут научные работы и книги, с главной линией выдержанной в духе: «Русская идея и православная экспансия как основа российского влияния» — и встречает при этом полную поддержку военной и политической элиты страны. А именно таковы по сути, научные работы Давутоглу. Поэтому воинственные заявления премьера Турции не являются для него позой — это суть всей его политической линии, возможно, еще более основанной на идеях большой османской экспансии, чем даже линия Эрдогана.

При этом идеи и политические практики пантюркизма направлены одновременно ко всем тюркским народам, включая население СССР и нынешней России, в которых Турция трактуется как абсолютный центр притяжения для всех тюркских народностей в мире, а панисламизм турецкого образца — позиционирует Турцию как непререкаемого регионального лидера исламского мирра, имеющего авторитет и для нетюркских соседних народов. И в ареоле этих концентрических кругов влияния сияет великая Турция — наследник османской Империи.

Османизм при этом имеет для Давутоглу особое, фундаментальное значение, так как утверждает величие Турции на основе особых отношений с бывшими территориями Османской империи (тут я практически цитирую его работы). При этом, любая война — это не только схватка железа, но и столкновение смыслов, в которых последние наравне с полководцами одерживают победы или терпят поражение. Поражение под Алеппо будет для Давутоглу не просто военной неудачей, а в определённом смысле, крушением всей великой имперской идеи. Поэтому к угрозам турецкого лидера вступить в войну следует отнестись предельно серьёзно.

Сам Алеппо при этом с 2011 года, с самого начала турецкой экспансии в Сирию рассматривался турками как возможная вторая столица страны, в том случае если бы Дамаск оказался не по зубам повстанцам. Поражение под Алеппо лишает турецкую клиентуру каких-либо шансов закрепиться в Сирии в рамках плана «Б» — раздела страны между про — Турецким правительством, которое могло бы расположиться в этом древнем городе, и другими столицами страны.

Но, кроме «войны смыслов» есть и реальная война на земле. В целом, в борьбе за Алеппо сейчас столкнулись три главные силы — Армия Сирийской Арабской Республики, далее разнородные силы, в целом подконтрольные Турции, воюющие за приграничную полосу от побережья Средиземного моря до Алеппо, и далее на восток — обширные силы ИГИЛ*.

Оперативно реализуемый Сирией план похож на тот который пытались разыграть Вооруженные Силы Украины в июле–августе 2014 года: закрепиться на окраине большого города, и тем временем рассекающими ударами в сторону границы перерезать снабжение защищающих город сил.

Тогда, в августе, у границы с Россией наступающие силы ВСУ встретились с «северным ветром», были окружены и разгромлены. Сейчас, в похожей ситуации — силы Асада, которые могут напрямую столкнуться с «Турецким потоком», с военными действиями сил Турции за пределами своих границ. Это реальная опасность, и не стоит её недооценивать. Права на создание «гуманитарных коридоров безопасности» в сторону Алеппо — читай, на прямое вторжение — Турция добивается у мирового сообщества с 2011 года.

Политически для Асада проблема осложняется вот какими обстоятельствами. Зачистка турецкой клиентуры, всей этой «умеренной оппозиции», как её называют в Европе, от побережья Средиземного моря до Алеппо вызовет все-европейский вой и стон, несопоставимый со всем, что мы слышали раньше. Несчастные дети, гибнущие под российским бомбами и бегущие от российской агрессии сирийские беженцы заполнят все телеэкраны западного мира. Если не будет поводов их придумают или создадут. Это почти неизбежный сюжет, и неясно, сможет ли Россия политически выдержать это давление, или же пойдет на попятную и политическое отступление, как в случае в Новороссией.

Если же Асад начнёт побеждать, мы увидим одновременно активность и западных политиков, желающих немедленно заморозить линию фронта хоть на каких-то приемлемых для НАТО границах, и работу «пятой колонны» внутри самой российской политической элиты, для которой попытаться продать Асада Западу, так, как они ранее попытались продать тому же Западу Донбасс в обмен на снятие санкций, является приемлемым шагом. Одновременно мы  увидим новый этап грубого политического давления на Москву из мировых столиц, стенания Меркель, гуманитарно озабоченное лицо Холланда, снующее туда-сюда с видом огородного пугала тело госсекретаря Керри, и, возможно, суровые желваки Обамы, если первые три посланца не справятся с задачей коррекции линии Москвы.

Если же политики в Москве выдержат это давление, то у военных есть шанс решить все задачи по зачистке Алеппо. Довольно хорошо видно, что стратегический план, который реализовала Сирия с момента входа туда ВКС России, включал в себя завоевание полного контроля над районами по линии Дамаск-Хомс-Хама-Идлиб-Аллепо, по линии главного сирийского шоссе соединяющего крупнейшие горда страны, и идущего от Дамаска до Идлиба с юга на север на расстоянии примерно ста километров от Средиземного моря, и дальнейшей полной зачистке этого сектора.

Невзирая на то, что зачистка идет медленно и трудно, план создания полноценного приморского плацдарма для дальнейшего, уже полного освобождения страны постепенно выполняется. Заметно также, что на втором этапе войскам поставлена задача более глубокой операции по зачистки границы Сирии с Турцией от боевиков, первоначально на глубину 200–300 километров от побережья моря до Аллепо, и далее к Евфрату. Тот, кто контролирует побережье и Алеппо в итоге будет владеть всей Сирией. Вот цена вопроса.

Когда в бою кроме войск сталкиваются и принципы политики, нередко становится понятна их подлинная цена. В столкновении принципиальной политики и политики «хитрых планов», как правило, всё-таки побеждают принципы.

Высокая волатильность российской политики в последнее время, когда не только курс рубля, но и политическая линия страны долго колебалась вокруг «доллара и евро» заставляет быть осторожней в прогнозах. Самые ближайшие события покажут, сможет ли Россия удержаться на линии принципиальной политики, или вновь вступит на путь ситуативного реагирования на происходящее.

Журналистская правда