По его словам, после ареста администратора первых «групп смерти» Филиппа Лиса они начали уходить в подполье. «В группах даются четкие инструкции, что говорить и как реагировать на вопросы родителей, как избежать „раскрытия“ — создавать несколько аккаунтов, удалять переписку (а именно она является фактурой для уголовного дела о доведении до самоубийства)».

Первоначально переписку с подростками ведут не живые люди, а боты — компьютерная программа, говорит Дмитрий Рассохин.

«Дети даже не подозревают, что с ними переписываются боты. Когда им сообщаешь это, они не верят, говорят, что это невозможно. Но когда показываешь им признаки этого (непопадание в падежи, нелогичные ответы, ответы не на тот вопрос), начинают понимать».

По словам Рассохина, у него есть неподтвержденная информация, что за доведенный до конца суицид куратору платят 75 тысяч рублей. Профайлер высказал свои версии, кто может стоять за «группами смерти».

«Изначально у меня было два предположения. Первое — компьютерная фирма, выпускающая программное обеспечение (антивирусы или программы по контролю доступа детей в Интернет), которая могла начать зарабатывать на этом. Но этого не произошло: на самом пике темы никто ни с какими специальными продуктами не вышел. Как были, так и есть фирмы, выпускающие такие программы, продажи у них выросли, но одной компании, которая сорвала бы на этом куш, нет. Вторая идея: за этим могла бы стоять какая-то политическая партия, которая, запустив „группы смерти“, возглавила бы потом борьбу с этим явлениями, набирая на этом политические очки. Но ни одна политическая партия не подняла флаг борьбы с суицидальными группами. Думаю, что это может быть интересно запрещенным в России террористическим группировкам, против которых мы ведем боевые действия. Их заявление о том, что они создают кибервойска, позволяет предположить, что они могут стоять за этим: у них есть и возможности, и профессионализм, и уже имеющийся опыт вербовки адептов через соцсети. Способы вербовки применяются и там и там: переложить технологии на другой контингент — ничего сложного. Последнее предположение, кто может стоять за суицидальными группами: те, у кого уже есть кибервойска и кто заинтересован в политической нестабильности в нашей стране. Это, как говорит Владимир Путин, наши заокеанские партнеры. У них уже есть кибервойска, создавать ничего не надо — надо только дать сектор, направление работы».