На Кубани и в Адыгее из-за халатности и бездействия чиновников погибли уникальные самшитовые леса. На их восстановление в нынешнем виде уйдут сотни лет. Вид, переживший ледниковый период, почти полностью уничтожен бабочкой огневкой — вредителем, занесенным в растениях, которые были закуплены в 2012 году в Италии для сочинской Олимпиады.

Как пишет «Коммерсант», экологи утверждают, что распространение вредителя можно было остановить еще несколько лет назад, но ведомства перекладывали ответственность друг на друга. Сейчас можно только попытаться спасти сам вид.

При подготовке к сочинской Олимпиаде 2014 года значительная часть инфраструктуры была возведена на особо охраняемых территориях (ООПТ), напомнил директор «WWF России» Игорь Честин. В частности, только при строительстве дороги на Красную Поляну было вырублено более 23 га колхидского самшита. Ущерб природе пообещали компенсировать: в 2012 году на территории олимпийской деревни высадили саженцы другого вида — шарообразного самшита вечнозеленого. Организаторы с гордостью подчеркивали, что их специально привезли из итальянского питомника. Однако оказалось, что эти саженцы заражены вредителем. После обнаружения опасных гусениц был составлен акт об обнаружении опасного вредителя, в документе предписывалось сжечь посадочный материал, но, как выяснилось позже, дорогостоящие саженцы лишь обработали инсектицидом и высадили в природу. «Победила чья-то жадность», — констатировал замглавы Сочинского нацпарка по научно-исследовательской работе Борис Туниев.

Природных врагов на Кавказе у них не нашлось: насекомые содержат ядовитые алкалоиды. «На родине ее распространение сдерживали миллионы лет эволюции — за это время в Азии появился целый спектр врагов, которые ее поедают, — объяснил директор регионального отделения WWF России «Российский Кавказ» Валерий Шмунк.— А для обитателей Кавказа эти гусеницы слишком токсичные. Должно было пройти время, прежде чем кто-то начал их есть. Но этого времени у самшита не оказалось».

Летом 2014 года вымерли деревья Хостинской тисо-самшитовой рощи, популярной у туристов. Еще тогда огневку можно было остановить, тщательно обработав зараженные территории химией, пестицидами, пояснил Валерий Шмунк. «Но самшит растет преимущественно в ООПТ либо рядом с водой, а закон запрещает проводить истребительные мероприятия в заповедниках и нацпарках, а также в водоохранной зоне. Бюрократическая переписка с Минприроды результата не дала.

В начале 2015 года глава Минприроды Сергей Донской обратился в Генпрокуратуру — с просьбой установить причастных к попаданию самшитовой огневки в Россию. «Вредители появились при озеленении олимпийских объектов импортным посадочным материалом. Не исключаем, что это было сделано умышленно», — заявлял министр. Реакция Генпрокуратуры на это обращение неизвестна.

Экологи и ученые считают, что заражение огневкой произошло из-за того, что Россельхознадзор не наладил должного контроля над ввозом растений. «Более того, они до сих пор не внесли самшитовую огневку в карантинный список, хотя мы еще в 2015 году обратились с запросом», — говорит Валерий Шмунк.

В 2015 году бабочки перелетели через Кавказский хребет — к самшитникам Адыгеи. Уничтожив 500-летний памятник природы «Массив самшита колхидского», огневка вышла на международный уровень — отправилась в Грузию и Абхазию.

Не дождавшись разрешения на использование химии, российские лесники попробовали остановить огневку биологическим оружием. В 2016 году в Цицинском лесничестве Адыгеи в качестве эксперимента был выпущен китайский эулофид — крохотная мушка, откладывающая яйца в куколки других насекомых. В лаборатории эулофид показал очень хороший результат, но в природе смертность огневки составила 50—60%.

Сейчас, в 2017 году, на территории России спасать от огневки уже практически нечего.

«Даже если удастся сохранить самшит в резерватах, это не исправит уже нанесенного урона природе, — говорит заведующий лабораторией защиты леса ФБУ ВНИИЛМ Юрий Гниненко.— Он растет очень, очень медленно. За 70 лет дерево вырастает до двух-трех метров. А в погибших самшитниках были деревья от десяти метров — то есть чтобы их восстановить, нужно ждать лет 500. Ни мы, ни наши дети уже никогда не увидим самшитовых лесов».